Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
«Ну что ж, упокой душу, раба Божьего, Цаплина, кажется, Кондратия, отчество не помню».
Вдруг по телу гусара прошла судорога… Он открыл глаза! Безумный невидящий взгляд уперся в капитана… Труп ожил?! Голевский в ужасе отскочил от Цаплина! Мороз побежал по коже.
– Что за чертовщина! Это проделки сатаны! – воскликнул капитан, пятясь назад.
Цаплин встал. Весь его мундир был залит кровью. Он выдернул саблю из земли и двинулся на Голевского.
«Нечистая сила! Сгинь, сгинь!» – попятился гвардеец.
Оцепенение продолжалось недолго. Голевский все же взял в себя в руки. Кем бы поручик ни был, сатаной или колдуном, капитан будет с ним драться. Голевский обнажил свою острую саблю и встал в позицию… Он был готов к нападению…
Поручик-мертвец приближался к нему…
Абсолютно непроницаемое бледное лицо, остекленелый взгляд, зловещий оскал. Капитан зашептал отрывок из двадцать шестого псалма.
«Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут…»
Вот Цаплин все ближе…
«…Надейся на Господа, мужайся, и да укрепляется сердце твое, и надейся на Господа!» – с этими словами Голевский ринулся в бой.
Схватка с нечистой силой началась! Сталь ударилась об сталь, да так, что искры посыпались в разные стороны! Заскрежетал, зазвенел смертоносный металл!
Выпад, еще раз выпад!..
Цаплин теснил Голевского, нанося яростные удалые удары – поручик лихорадочно отбивался.
Удар, еще удар!..
Противники разошлись и снова закружились в незримом и опасном хороводе. В атаке уже капитан. Ряд хитроумных фехтовальных комбинаций, но ни один удар не причиняет поручику никакого вреда.
Противники вновь отступили на исходные позиции. И снова клинки сцепились с неистовой силой! Звенят, лязгают, скрежещут. Дуэлянты рубятся, рубятся, рубятся…
И вот Голевский шагнул вперед.
Ловкий прием… Свист рассекаемого клинком воздуха.
Есть! Отрубленная кисть гусара вместе с саблей упала на землю! Гусар схватился за обрубок и недоуменно уставился на Голевского. Затем – на отрубленную руку. Что-то в его мозгу щелкнуло. Цаплин наклонился, чтобы подобрать саблю другой рукой. Но Голевский не стал ждать новой атаки, а ловко срубил голову. О боже, тело без головы продолжало двигаться! Оно все же подняло оружие и размахивало им наугад. Как в жмурках. Цаплин не видел Голевского, но пытался поразить его. Капитан шагнул в сторону и рубанул мертвеца под колени – тот упал. Сухожилия были перерезаны, и мертвец не мог уже больше подняться. Он подергался, подергался и затих.
Капитан подозвал насмерть перепуганных Игната и смотрителя. Те унесли Цаплина за сарай. Отрубленную голову и кисть завернули в узелок и положили рядом с телом. Голевский строго-настрого наказал старику хранить в тайне этот поединок.
– Запомни, меня здесь не было. И ничего такого сверхъестественного здесь не происходило. Скажешь, что на офицера напали разбойники в масках. Убили, ограбили. Понял?
– Как скажете, барин.
– Ты меня не записывал же. Так ли?
– Не успел, барин.
– Запиши под другим именем. Смотри, почтенный смотритель, держи язык за зубами, или в Сибирь поедешь на вечную каторгу.
Старик испуганно закивал. Голевский дал ему сто рублей и спешно покинул станцию. Игнату он строго-настрого наказал молчать о происшествии. Тот поклялся всеми святыми, что будет нем как рыба и об увиденной дуэли не скажет никому ни слова. Могила! А в одной из деревенских церквей, что встретилась по дороге, Голевский поставил свечку за спасение своей души и заказал благодарственный молебен. После этого он истово помолился, прочитал 90-й псалом и на время успокоился. Правда, ненадолго. В дороге не мог ни заснуть, ни подремать, бессонница надолго овладела им: призрак Цаплина витал над ним, не давая отвлечься или погрузиться в сон. Игнат предложил проверенное лекарство – шкалик водки. Капитан воспользовался советом слуги – и тут же уснул как убитый.
* * *
На четвертый день своего путешествия Голевский прибыл в Москву. Капитан все никак не мог отойти от дуэли. Его трясло. Он все прокручивал и прокручивал в голове жуткие эпизоды поединка. Картина была настолько ярка, будто он видел ее наяву.
Вот они сходятся…
Вот он стреляет…
Вот умирающий поручик…
Агония… Застывшие зрачки – и вдруг судорога! Мертвец оживает, встает! Безумный, страшный нечеловеческий взгляд вперяется в него. Просто чертовщина. Мистика! От такого сразу и не отойдешь. Жуть-то какая!
– Барин, кажись, приехали!
Капитан очнулся от возгласов Игната и посмотрел направо… Точно, приехали. Вот знакомая улица, знакомый особняк, привычные глазу люди. Боташевы были рады его видеть. Голевский был тронут теплым приемом, чуть слезы не выступили на глазах. Растворившись в море любви и внимания, на какое-то время отвлекся от тяжелых мыслей по поводу всякой чертовщины.
Даша при виде капитана сильно смутилась, потупила свой прелестный взор и покраснела. Девичьи щеки расцвели пунцовой розой. Она заметно волновалась. Сквозь декольте красивого жемчужного платья было видно, как бурно вздымается ее грудь.
Княжна старательно отводила глаза, стараясь не встречаться с пристальным и призывным взглядом Голевского. Казалось, этот взгляд прожигает ее насквозь, как самый жаркий и пронизывающий луч солнца. Этот взгляд взывал, настаивал, просил, умолял о снисхождении: «Ну же, сударыня, посмотри на меня! Умоляю! Хоть одним глазком…»
Наконец княжна, не выдержав страстного немого натиска Александра Дмитриевича, подняла свои глаза – и взоры влюбленных пересеклись…
Даша замерла в немом ожидании… Голевский широко улыбнулся и ласково на нее взглянул, лицо ее оживилось, глаза счастливо заблестели.
Виват любви! Она помилована!
Князь заметил эти переглядывания и внутренне улыбнулся. Кажется, он понимал природу этих немых, но выразительных взглядов. Старик по-отечески похлопал капитана по плечу.
– Благодарю тебя за то, что решился на сию поездку. Я уже старик, часто болею… А ты молод, Александр, молод, ты выдержишь сие путешествие. Поезжай, друг мой любезный, поклонись от нас всех могилке Мишеньки, царство ему небесное, помяни товарища, поставь свечку в местной церкви, дай денег церковнослужителям, дабы ухаживали за могилой и стерегли. А также если сможешь, привези его личные вещи, какие там остались, сделай милость… Жаль, что перстень наш фамильный украли эти подлецы…
Княгиня одобрительно закивала, соглашаясь со словами мужа.
– Так выполнишь просьбу старика, а, Саша?
– Непременно, Николай Николаевич.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
