Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
– Кто ты?
– Начни с извинений. – Девчонка поднялась на ноги и одернула лохмотья так, словно они были настоящей одеждой.
– Ты хотела убить моего друга, – улыбнулся Навен, помахав отнятым ножом.
– Рыцари нам не друзья, – возразила она. – Они жгут, калечат, предают и… убивают. Не я начала.
– Этот не такой.
– Я еще здесь, – обиделся Леннарт.
Девчонка пожала плечами. Ее чуть вьющиеся волосы больше походили на сосульки, а в гримасе было что-то задиристое, мальчишеское. Здоровый глаз цвета сухой ряски смягчился. Девчонка усмехнулась почти приветливо.
– Лиль. Мое имя – Лиль. Я верю в богов и хочу дожить до старости. Оттого прячусь и заметаю следы.
– Убивая людей? – нахмурился Навен.
– В том числе, – безразлично подтвердила девчонка. – Лечить их получается значительно хуже. И раз заговорили об этом, в доме лежит воровка. Она пришла сюда днем. Искала исцеления. Скоро она умрет. Ее сломанные кости режут внутренности.
Продолжать разговор Навен не стал. В землянке Мирты пахло травами, зельями и мазями. Но даже они не могли скрыть запах приближающейся смерти. Воздух замер. Воровка, пахшая корой дуба и костром, полусидела на постели Навена. Дыхание клокотало и булькало в ее груди, а на губах вздувались и лопались кровавые пузыри. Ран на теле не было, все они оказались внутри. Что-то ударило бедняжку с нечеловеческой силой. Мелкие ссадины говорили о том, что она скатилась по кустам. Нападавший потерял к ней интерес, что позволило спастись бегством.
– Я хотела призвать духа и отнять его жизненную силу для нее. – Лиль подперла стену плечом. – Но тут появились вы и… я решила защитить себя.
– Топорно, – фыркнул Навен.
– Что именно?
– Все.
Он оценивающе взглянул на ведьму. Ни в ее тоне, ни в лице не было и тени сомнений в успехе своих действий. Перед ним, несомненно, стояла мадаритка. Такая же настоящая, как тетушка Мирта. Возможно, даже такая же могущественная. Хотя отнимать жизнь гораздо проще, чем поддерживать.
– Леннарт, воды. По дорожке от дома ручей. Воду нагреть.
– Может, я лучше останусь прочесть молитвы утешения? Выглядит скверно…
– Не знаю, чему вас учат, но меня учили, что пока человек дышит, есть надежда, – вполне уверенно сказал Навен.
Леннарт развернулся на пятках и потрусил выполнять приказ. Активированная руна высветила легкие, полные крови, обломки костей и… отсутствие перспектив.
– Зачем соврал рыцарю? – Лиль приблизилась.
Она ступала мягко, как осторожная мышь рядом со спящим котом. Тонкий нос, хитрый лисий взгляд, грязные пятна на всем, брызги птичьей крови, но удивительно ровные белые зубы.
– Ты прибыла на тюремной барке и бежала?
– Да, но меня туда никто не загонял. Я влезла сама. Нужно было убраться подальше. А что может быть дальше Хоринга?
– Видела, что везли под особой охраной в глухой клетке? – Навен открыл пузатый комод, достал склянку с сухой травой и ступку.
– Видела, – поежилась девчонка. – Одержимого.
– Не преступника, не монстра, а именно одержимого? – уточнил он, добавляя к порошку жгучий экстракт.
Зелье вспенилось и наполнило комнату клубами пара. Трофейным ножом целитель разрезал шнуровку на корсете воровки вместе с рубахой. Ее тело было бы красивым, не балансируй его хозяйка на краю гибели. Обмакивая кончики пальцев в вязкую бурую жижу, Навен рисовал знаки на влажной коже воровки.
– Я… провела с ним много времени. – Лиль неотрывно следила за пальцами Навена. – Почти никто не приходил туда. Там было безопасно. Человек в клетке молился, когда одержимость отступала. Но чем дольше были мы в море, тем реже он становился собой. Потом его дух уснул. Я говорила с ним. Думаю, это помогло.
– Чему? – Навен простер над символами ладони.
– Может, ты и целитель, но не жрец, – с чувством полного превосходства девчонка подперла бока кулаками. – Знал бы, что самому одержимость не преодолеть. И без необходимых вещей тоже ничего не выйдет. Все, что можно сделать, – не дать проклятью сожрать душу несчастного. Без этого спасенья нет.
– С чего вдруг доброта?
– Ты меня не знаешь. Тот бедняга думал, что ему отвечает Аданай. Богиня. Я не могла подвести его.
Воровка жалобно застонала. Навен старался действовать бережно, но повреждения были слишком тяжелыми.
– Как же ты добралась сюда? – пробормотал он.
– … серый мех, – выдохнула воровка. – …отомстит за меня.
– Тсс.
Вернулся Леннарт с водой. Пока Навен готовил отвар, который избавит бедняжку от боли, рыцарь бубнил свои молитвы без конца и края. Лиль со скорбной миной сидела у очага, протянув ладони к огню. Не хватало в картине только Орсо. Он бы наверняка посвятил себя утешению раненой – но безо всяких религиозных бредней.
Пить воровка не могла. Отвар лился по подбородку и шее пополам с кровью. Она кашляла, билась в судорогах и хрипела. Леннарт отвернулся. Желание всадить бедняжке клинок в сердце, чтобы прекратить все это, рыцарь скрывал едва-едва. Знаки на теле воровки мерцали. А на ее наготу внимания никто не обращал.
Когда боль все же отступила, времени уже не осталось. Воровка смотрела сквозь стены невидящими глазами, Леннарт тихо напевал что-то невыносимо тоскливое, а Лиль спала на шкурах у очага.
– …прости, сестричка, что не вернусь за тобой, – с каждым словом из нее утекала жизнь. – Было темно. Темнее. Он бросился на Барти. Барти не кричал. Не успел. Я бежала. Путала след. Думала, оторвусь. Он дал мне время почувствовать безопасность. Следил. Ждал. Забрала все из тайника. Тогда он напал…
Голос дрожал. Посекундно выталкивать фразы становилось труднее. Бусинки крови сорвались с подбородка и рассыпались.
– … как зверь. Дух леса. Он пришел за мной…
Пальцы сжали шкуру. Теплый след дыхания остыл. Все кончилось.
– Ради этого ты мучил ее? – тихо спросил Леннарт. – Ради предсмертного бреда?
– Я надеялся.
Навен стер кровь и свои знаки, как смог связал остатки шнуровки на одежде покойницы, выплеснул в огонь бесполезное зелье. Шипение заставило Лиль проснуться.
– …уже все? – хрипло спросила она.
Никто не ответил. Лицо рыцаря, выхваченное пламенем, казалось злым. Навен поднял воровку и вынес во двор. Мир любил напоминать ему, что у всяких усилий и умений есть предел. Выше которого только боги.
От охранных чар плыл воздух. Ни одно существо, живое или мертвое, не приблизится. Не потревожит. Не навредит больше. Навену нравилось думать, что задевает его сам факт неудачи и неотвратимость смерти. Орсо же утверждал, что в такие моменты любуется красотой его, Навена, души. Читает в ней сострадание и прочую подобную ерунду.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
