Девушка перевела взгляд на маячившего впереди Грома и с грустной усмешкой подумала: «Видимо, не очень. Они нас убьют, потому что мы свидетели. В лучшем случае, бросят в туннеле. Так или иначе, но хеппи-энда у этой истории, наверное, не будет…»
Ольга подняла руки, чтобы откинуть со лба волосы, и, коснувшись уха, поняла, что потеряла сережку.
— О черт, — страдальчески произнесла она.
— Что? — заволновалась Катя.
— Сережку потеряла. С жемчужиной. Мне их брат привез из Испании на двадцатипятилетие. — Она вздохнула и добавила: — Как жаль… Это были мои любимые сережки.
— Если мы отсюда когда-нибудь выберемся, я куплю тебе новые, — невесело пошутила Катя.
Туннель все не кончался. Костя прибавил шагу, нагнал Грома и тихо спросил:
— Слышь, Гром, зачем нам теперь эти заложники?
Гром покосился на Костю и глухо поинтересовался:
— Предлагаешь их замочить, отморозок?
— Зачем замочить? — возмутился Костя. — Можно просто отпустить.
Гром усмехнулся:
— Отпустить? Да мы сами дорогу ищем! Ты лучше скажи мне, где твой дружок Шплинт шляется?
Разговор перескочил на неприятную тему, и Костя слегка стушевался.
— Где Шплинт — не знаю, — неохотно ответил он. — Но если соскочил, то ведь у нас денег больше будет, правда?
— А дорога?
— Дорогу и без него найдем.
Гром неприязненно посмотрел на Костю.
«Стереть бы ухмылку с твоей тощей хари», — подумал он. Этот жилистый хлыщ не понравился ему сразу, еще в первую встречу. Гром понял тогда: «От этакой паскуды жди беды».
Встреча проходила в маленьком вьетнамском ресторанчике. Костя сел за столик и сразу же вальяжно развалился.
— Ты Гром? — начал он разговор.
— Я-то Гром. А ты что за хрен с горы?
— Я Костя. — Он повернулся и посмотрел на Иркута: — А ты Иркут, да?
— Угу, — согласился Иркут, ковыряя зубочисткой в зубах.
— Ну что ж, вижу, вы ребята крепкие. И рекомендации у вас самые надежные. Думаю, мы это дельце провернем без особых проблем.
— По телефону ты сказал, что у тебя есть четкий план, — напомнил Гром.
Костя кивнул:
— Ну да, план есть. Вы, пацаны, когда-нибудь были под землей?
Гром и Иркут переглянулись. Костя посмотрел на их лица и расхохотался:
— Не боись, пехота. Прорвемся! У меня дружок диггер — все подземелья Москвы как свои пять пальцев знает. Шплинт зовут. Он нас в подземном туннеле примет и куда надо отвезет.
«Вот и отвез», — недобро усмехнувшись, подумал Гром, шагая по туннелю и прислушиваясь к отрывочным репликам Иркута, который по-прежнему шел впереди, «прощупывая» обстановку.
Вдруг милиционер, шагающий за Громом, остановился и тихо окликнул:
— Эй, Гром!
— Чего? — отозвался тот.
— Мне кажется, я видел проход.
Гром остановился и тихо свистнул Иркуту. К ним подошли девушки и Костя.
— Слышь, мент, — презрительно обратился Костя к Пахомову, — ты что, Тузика своего здесь выгуливаешь? Все выходы знаешь?
— Я там какой-то свет заметил, — пояснил старший сержант, по-прежнему обращаясь только к Грому.
Костя усмехнулся и ядовито произнес:
— Свет он заметил… Это у тебя очко жмется и в глазах искрит.
— Закрой пасть, — грубо оборвал его Гром и повернулся к милиционеру: — Так где ты видел свет?
Пахомов повернулся и кивнул подбородком вправо:
— Вон там, смотрите.
Девушки с надеждой посмотрели направо и даже, не в силах терпеть, шагнули туда.
— А ну, стоять! — прикрикнул на них Гром.
Он всмотрелся во тьму и действительно заметил слабый отблеск света. К Грому подошел Иркут.
— Ну что, проверить? — спросил он.
— Нет. Я сам.
Гром, держа перед собой фонарь, двинулся на свет. Обернулся и насмешливо спросил:
— Барышни, а вы чего стоите? Двигаем, девчонки, двигаем.
Группа, словно только и ждала этого приказа, торопливо направилась за ним.
— Давайте-давайте, лахудры, — вставил свое веское слово Костя и поочередно толкнул девушек стволом автомата.
Вскоре они вышли в просторный туннель. Пройдя по нему шагов десять, Гром вдруг остановился и, задрав голову, уставился куда-то наверх:
— Иркут, посмотри!
Тот подошел к Грому и, тоже задрав голову, тихо присвистнул.
— Что там, пацаны? — спросил Костя, запрокинув голову и с любопытством щуря глаза.
А посмотреть было на что. Вверху, у самого свода туннеля, висел мотоцикл.
— Так, — сказал Гром, — тут кто-то здорово поработал.
— Он же килограмм триста весит! — с удивлением пробормотал Иркут.
Девушки подошли к грабителям и тоже уставились на мотоцикл.
— Человеку такое не под силу, — каким-то чужим голосом произнесла Ольга.
Гром пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал. А Костя желчно произнес:
— Чё ты несешь, дура? Кому здесь еще быть, кроме людей? Кстати, а где мент? — Костя закрутил головой и увидел, что Пахомов отдалился от группы метров на пятнадцать.
— Стоять! — заорал он и вскинул автомат.
Иркут положил на ствол ладонь и пригнул его. Костя посмотрел на него с удивлением:
— Иркут, ты чего? Он же смыться хотел! Давай я его шлепну!
— Кралю свою будешь шлепать, — процедил Гром. — По ягодицам.
— Да вы чего, пацаны? Мента пожалели? Все равно придется его кончить!
— Заткни хлебало, — приказал Гром и направился к Пахомову.
Пахомов стоял возле стены и даже не повернулся, когда Костя на него заорал.
— Эй! — окликнул его Гром. — На что уставился?
Он подошел к Пахомову и остановился. Посмотрел на неприметную дверцу, на которую смотрел милиционер, и тихо проговорил:
— Мать честная.
На желтой двери черной краской было намалевано: «Путевой обходчик».
Старший сержант хотел приблизиться к двери, но Гром ткнул ему в ребро пистолет и приказал:
— Стоять.
— Слышь, Гром, — послышался у них за спиной гнусавый голос Кости, — мы что, туристы? Осматриваем достопримечательности? Сваливать надо!
Гром повернулся к нему:
— Ты знаешь куда?
— Нет. Но главное — идти. Когда идешь, обязательно куда-нибудь придешь.
