Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Я выбегаю на площадь. Выжженный квартал. Изо рта шевелит непрожеванный крик. Я ору. Размахиваюсь и что есть силы ударяю телефон об асфальт. Телефон разлетается на части. Страх, который я испытывал много лет назад, возвращается. Он улыбается мне. Я вижу довольную физиономию милиционера. Меня разрывает от ненависти. Я мечтаю убить его. Я знаю, что бояться – глупо. Бояться чего угодно, при любых обстоятельствах – нормально, но глупо! Так говорит мой док, вернее, док говорит не совсем так, но я все равно знаю, что бояться глупо. Глупо! Я топчу обломки телефона. Меня колотит. Трясутся руки. Судороги, слипшиеся комом. Я не собираюсь бояться ничего. И попадись мне сейчас автор, даже будь он сам Бог – я убью его!
Я не знаю, сколько все это продолжается. Не знаю. Я как в тумане. Знаю только, что сижу на корточках и Гёба, Гёба, который все это время не вмешивался, в конце концов подходит ко мне и говорит:
Часть третья
На экране, сидя за столом с газетами, шутят четверо ведущих. Я пересматриваю все выпуски, один за другим. Светлый начинает, Гарик перебивает, Ваня подводит итог. Саша молчит. Молчу я. Я вспоминаю, как каждый четверг, во время читки, Гарик сидит рядом со мной. Пока парни накидывают шутки, Гарик шепчет мне: «Саня, представь: я даю тебе миллион долларов, но рядом с тобой все время ходят двенадцать лучников. Абсолютно везде, на улице, толпятся дома, даже в душ с тобой заходят, согласен?» – «Надо подумать». – «Хорошо, тогда вот еще: я даю тебе три миллиона евро, но каждый день у тебя из бороды и ладоней растет укроп, согласен?» – «Согласен». За год работы над программой мы прошли все стадии гариковской фантазии. «Саня, я даю тебе два миллиарда евро, но ты море. Идет?» – «Идет».
Я бы хотел быть морем. Быть морем славно. Быть морем невообразимо. Ты спокоен. Когда ты шумишь, все вокруг находят это прекрасным. Никто тебя не достает. Ты дружишь с лагунами, бухтами и заливами. В тебя отражаются звезды и луна. О тебе мечтают, тебя любят. Фьорды, архипелаги, острова. Когда ты море – твоя жизнь гораздо лучше, чем жизнь сценариста, особенно если у тебя есть два миллиарда евро.
Ребята лупят шутки про премьер-министра. Я пытаюсь вспомнить, какую из них написал я. Меня часто спрашивают: как сочинить шутку? Что происходит в голове сценариста в тот самый момент, когда рождается реприза? Весь фокус в том, что никто и никогда не ответит вам на этот вопрос.
Никакого секрета нет – вы или шутите, или нет. Это как родиться в Кении с костью, которая весит на триста граммов меньше, чем у любого среднестатистического европейца. Однажды вы просто понимаете, что на роду вам написано бегать. Кому-то, я имею в виду людей вроде меня, суждено шутить. Этому невозможно научиться. Это умение можно лишь развить. Шутить, шутить, шутить, закрываясь от всего мира. Юмор – это прежде всего колоссальный опыт. Опыт, например, моей семьи.
Я выключаю телевизор. Беру в руки телефон. Блог не обновляется. Уже несколько дней. Ублюдок ничего не пишет. Изучая возможности нового аппарата, я открываю нашу с ним страницу, перечитываю уже выложенные главы. Ничего нового. Я обновляю, обновляю, обновляю, но сукин сын и не думает проявляться. Нет, нет и нет. Будто в каждом предложении, в каждом слове, в каждой мелочи вырастает эта отрицающая все буква «Н». Мой персональный бог не отвечает мне. Мой персональный бог ждет.
Грустная история. Дождь, минорная музыка. Фортепьяно, щеточки по барабану, капли по стеклу. Хороший пример для покойного Бахтина. Я уверен, что, подобно тому как автор Евгения Онегина дружил с главным героем, автор «Замыслов» дружит со мной. В этом я не сомневаюсь. В этом нет проблемы – проблема заключается только в том, что я не дружу даже с самим собой.
Время от времени под текстом появляются новые комментарии. Неизвестные мне люди благодарят новоиспеченного писателя и просят поскорее выложить следующие главы. Идиоты! Вновь прибывшие читатели спрашивают, в каком издательстве выйдет роман, и обещают во что бы то ни стало его купить. Автор ведь будет не против? Против, кретины…
Я злюсь. Мой блог раздражает меня. Я жалуюсь на него, но администраторы не спешат удалять текст, администраторы утверждают, что мой блог веду не я.
Слух о моем увольнении разлетается слишком быстро. Один за другим мне названивают креативные продюсеры ведущих телеканалов. Все эти бараны с птичьими фамилиями, все эти полудурки, которые за жизнь прочли всего одну книгу и с тех самых пор считают себя людьми в высшей степени образованными, предлагают мне встретиться. Люди-циферки уверяют, что смогут предложить мне отличные условия. Парни, для которых единственным счастьем в жизни была, есть и навсегда останется высокая доля, обещают сделать все, чего я только пожелаю. Скоморохи, они хотят, чтобы я произвел им еще немного дерьма. Они жаждут заполучить меня. Кретины знают, что за долгие годы работы на телевидении я произвел тонны отборных, выдающихся фекалий. Я именно тот, кто нужен их лаборатории. Я никогда не спорю, никогда не отстаиваю свои замыслы. Я всегда делаю только то, о чем меня просят. Я идеален. Я, я и еще раз я – одна из лучших в стране пищеварительных систем.
Кроме работодателей названивают старые приятели и незнакомые мне люди. Мной восхищаются, мне сочувствуют, мне угрожают. Одни благодарят меня за то, что я наконец без прикрас описал телевизионную кухню, другие, напротив, обвиняют в том, что нарушил негласный закон, рассказав цеховые секреты. Так или иначе, судя по всему, телевизионная кухня интересует читателей гораздо больше кухни моего детства. Львиная доля комментариев сводится к одному: «Так а что, правда, что они не сами себе шутки пишут?» Сами! Сами! Конечно, сами!
Время от времени названивает док. Док настаивает, что нам нужно встретиться, поговорить. Я отвечаю, что у меня нет времени. Меньше всего я сейчас хочу оказаться на его кушетке и отвечать на сотню вопросов и предложений. «Саша, вам нужно постараться услышать себя, Саша, все, что вам нужно, – как книгу, внимательно прочесть себя!». Док обожает эти сравнения с книгами, фильмами и симфониями. Док вообще-то далеко не дурак, но сейчас он – совершенно точно не то, что мне нужно. Не хочу я лежать и, как обычно, рассказывать ему о том, как мы утверждаем сценарий.
– И все же, прошу вас, расскажите! И не называйте меня «док»!
– Да а что рассказывать, док? Нет в этом ничего интересного! Обычная, не очень приятная процедура. Что-то вроде депиляции. С ведущими проблем не бывает, если они и делают замечания, то, как правило, по делу. Ребята сами много играли и могут понять, что смешно, а что нет. С Нино тоже все более или менее понятно. Все зависит от ее настроения и от ее глобальных планов относительно вас. Если вы ей неприятны, то будь вы даже Вуди Аллен, вы все равно не сдадите материал. В общем, на работе все более или менее понятно – другое дело халтуры. Те изумительные моменты, когда сценарий необходимо утвердить у бывшего героя криминальной хроники, мэра небольшого городка или директора молочного завода. Как правило, это одни и те же люди. Здесь стоит отметить, что чувство юмора у этих парней чрезвычайно специфическое. Порой обсуждение текста с этими персонажами превращается в сизифов труд, но и с ними, в общем-то, можно договориться. Самая сложная категория граждан – вновь вылупившиеся певички. Соски, которые вдруг почувствовали собственную значимость. «А почему у Вани здесь три шутки, а у меня ни одной? Все подумают, что я не умею шутить».
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
