Эхо трех быстрых пистолетных выстрелов прокатилось под землей, а в следующее мгновение граната взорвалась. Ударная волна была такой силы, что Сиглер стукнулся головой о стену и потерял сознание.
Глава 9
Наска, Перу
Пирс уставился сверху вниз на неподвижно лежавшую Молли Маккейб. Кровь сочилась из ее тела, разливалась по песку, спекшемуся от жары, и камешкам, словно селевой поток по окраине деревни. Пекло стояло такое, что кровь могла высохнуть за час. На песке на веки вечные останется пятно, обозначающее место смерти женщины, которую Пирс успел узнать. Она вызывала у него уважение и восхищение. Он упал на колени рядом с ней и пощупал пульс. Джордж знал, что его и быть не может, но больше ему ничего не приходило в голову.
— Доктор Пирс, вы пойдете с нами, — заявил человек в маске и поднял мешок с артефактом.
Археолог сквозь слезы посмотрел на бандита. Ему хотелось быть таким же сильным и дерзким, как Молли, но он видел перед собой странное оружие, а в груди женщины зияли три черных дыры, и все мысли о героизме вылетели у него из головы. Он не был Джеком Сиглером, который…
Пирс встал.
Джек оставался для него единственным членом семьи. Родители умерли, брат стал наркоманом, а Сиглер, чуть было не ставший его деверем, всегда был ему особенно близок.
Главарь налетчиков навел пистолет на Пирса. Он понял, что тот вот-вот может сделать что-то глупое.
— Спокойно, доктор! — сказал он, повернул голову к тому бандиту, который пристрелил Молли, и приказал ему:
— Подними ее.
Тот опустился на колени рядом с Маккейб и грубо разорвал рубашку у нее на груди. Затем чистой белой тканью, от которой исходил сильный запах спирта, он вытер кровь в том месте, над сердцем, где три пули разорвали кожу и кости. Бандит выбросил ткань, пропитавшуюся кровью, достал из кармана маленький пакет, а из него вытащил шприц, наполненный красноватой жидкостью.
Пирс рванулся было, чтобы остановить его, но другой человек в черном, закончивший надевать наручники на рабочих, толкнул его, заставил опуститься на колени и скрутил руки за спиной.
— Смотри, — сказал главарь и наклонил голову ученого к мертвому телу Маккейб.
Через пять секунд отверстия в груди Молли уменьшились в размерах и затянулись. Пирс перестал вырываться и ошеломленно смотрел, что будет дальше. Его взгляд остановился на шее женщины. Кожа там едва заметно приподнялась и опустилась. У нее появился пульс. Потом Джордж увидел, как вздымается и опускается ее грудь. Его коллега была жива.
— Вы реанимировали ее? — спросил он, запрокинув голову и посмотрев на главаря. — Но как это возможно?
— Регенерация, — ответил тот. — Уж вы-то про это все знаете, правда, док?
Пирс посмотрел на мешок, висевший на плече у человека в черном.
«Гидра!»
— С женщиной все будет нормально, — сказал бандит и опустил пистолет. — А теперь, пожалуйста, пойдемте с нами.
Пирс вяло кивнул. Он понимал, что никакого выбора у него нет, а Молли спасена.
Археолог бросая взгляд на камень, разрушенный взрывом. Надпись исчезла. От горя у Пирса готово было разорваться сердце.
Джек Сиглер был его самым старым другом, почти родственником, разве что не кровным. Мерзко было думать об этом, но он надеялся, тот погиб при взрыве гранаты. Остаться заживо погребенным под этим камнем…
Пирс видел лица мертвецов, поджаренных заживо. Никто не заслуживал такой судьбы.
— Прости, Джек, — пробормотал он и позволил бандитам надеть на него пластиковые наручники.
Когда ученый выбрался из туннеля и увидел бандитов, он подумал, что это, возможно, те самые люди, которые похитили список команды аргонавтов, но вскоре понял, что это не так. Сегодняшние мерзавцы проявляли такой же интерес к артефакту, связанному с Гераклом, но от предыдущих грабителей их отличало современное оружие. Те были примитивнее, что ли, страстно стремились сохранить тайны далекого прошлого — вплоть до их уничтожения. Эти, наоборот, стремились раскрыть древние тайны, если их действительно интересовала Гидра из-за ее способности к регенерации. Такое было вполне вероятно, судя по тому чуду, свидетелем которого только что стал Пирс.
Бандиты зачехлили оружие и повели Джорджа к лагерю, вверх по склону холма.
На ходу главарь крикнул Атагуальпе:
— Продержи их в наручниках часа два, потом отпусти.
— А как насчет денег? — осведомился индеец.
К нему полетела тугая пачка купюр.
Он поймал ее, ухмыльнулся и спросил:
— Через два часа, значит?
Когда они поднялись на вершину холма, Пирс обернулся и увидел, что Атагуальпа сел на песок.
— Ой! — вскрикнул Джордж.
Что-то кольнуло его шею. Сначала он подумал, что это скорпион или паук, но, повернув голову, увидел шприц, вонзившийся в шею. Тошнота подкатила волной, а в следующий момент у него потемнело перед глазами.
Пирс ничего не видел, но пока еще все слышал, хотя уже терял сознание. Он рванулся, но его крепко держали.
Один из мужчин в черном проворчал:
— Жестоко, босс.
— Это почему же?
— Не лучше было бы всех пристрелить, чем оставлять с этой бабой? Она же их в клочья порвет, когда очнется.
— Такой уж я злодей.
Пирс застонал, погружаясь в забытье. Грубый хохот главаря наполнил его слух, звучал искаженно и жутко. Ученый лишился чувств и упал на что-то жесткое.
Взревел мотор.
Глава 10
Наска, Перу
Король очнулся и почувствовал, что в бок ему уперлось что-то жесткое. Он схватился за эту штуковину, отодвинул ее и отбросил в сторону. Что-то ударилось об пол кромешно темной, заново запечатанной погребальной ямы. Джек понял, что отшвырнул какую-то кость, возможно руку одного из мумифицированных трупов.
Он широко открыл глаза, и перед ними заплясали цветные круги. Сиглер пытался разглядеть хоть клочок дневного света, который показал бы ему, в какой стороне выход, но видел только призрачные цвета. Он понимал, что без сознания пролежал недолго. Эти радужные круги означали всего-навсего то, что его зрение привыкало к темноте. С этим явлением Джек сталкивался всякий раз, когда отправлялся на ночное задание. При первом погружении в темноту перед его глазами всегда плясали красные, лиловые и зеленые круги.
Еще два обстоятельства подсказали Королю, что он находится здесь не слишком долго. Во-первых, Сиглер еще дышал. В подземной камере не могло остаться много воздуха, поскольку темнота говорила также об отсутствии выхода. Эта новость была хорошей и плохой одновременно.
Хорошей — потому что он еще не умер. Плохой — потому что скоро умрет.
