— Ты беременна? — выдавила я.
— Сюрприз, — сказала она с сарказмом. На ее глазах выступили слезы.
Я не знала, как реагировать на такую новость, поэтому сосредоточилась на нападках в адрес ее бывшего приятеля. — Этот подонок, что он сказал?
Кло вздохнула.
— В общем, он сказал, что если так и есть, то он не имеет к этому никакого отношения.
От злости, у меня сперло дыхание.
— Почему я всегда ведусь на таких полнейших уродов? — спросила она.
Я задавала себе тот же самый вопрос.
— Не знаю, Кло, правда, — только это я и смогла произнести.
— Черт с ним, Эмма! Хорошо? Пусть идет лесом. Он больше не колышет меня. Однако вот это, — показала она на живот, — моя проблема.
Я обняла ее, вспомнив тот день, когда боялась голубой линии, вспомнив, что через несколько часов после этого Джон умер, и я осталась одна. Могло быть хуже. Теперь я понимала это. Я так ничего никому и не сказала об этом. Было слишком больно. Где-то в глубине души я осознавала, что, если бы беременность подтвердилась, в скором времени мне бы уже пришлось рожать. У меня бы осталась частичка его.
— Я намерена сделать аборт, — сказала Кло тоном, не терпящим возражений.
— Из-за Марка? — пришлось спросить мне.
— Нет, — категорично ответила она. — Я узнала о беременности больше недели назад. Я много думала, и если бы этот гад позволил мне закончить свою мысль и не прервал бы словами вроде «я еще не готов к такой ответственности», я бы сообщила ему то же самое.
Смешно если бы Кло целую неделю утаивала от меня новость о беременности год назад, я бы разозлилась, но теперь я ее понимала.
— Ты уверена? — вынуждена была спросить я.
Она слабо улыбнулась.
— Очевидно, мне придется съездить в Лондон. Ты поедешь со мной?
Безусловно я бы поехала.
— Я еще сто лет назад собиралась пройтись по лондонским магазинам. — Я посмотрела на нее в ожидании ответа.
— Я знала, что ты не бросишь меня, — с облегчением сказала Кло.
Мы перебрались в гостиную, где принялись болтать о разных глупостях, и вот мы уже хихикали и смеялись. Наше совместное отчаяние воссоединило нас. А волнение по поводу будущего, наши поиски ответов и наши страхи вернули нас в далекое детство. Мы были вынуждены противостоять своей боли, и мы вместе смеялись перед ее лицом.
Кло сидела со ртом, набитым яблочным пирогом, когда вдруг громко засмеялась.
— Что смешного? — спросила я.
— Марк, — смеялась она.
Я снова захихикала.
— И что с того?
Она подняла голову, продолжая смеяться.
— Когда я рассказала ему, и он оказался полным подонком, я очень рассердилась и сказала… — Она снова рассмеялась и прикрыла рот рукой. — О нет! Это слишком грубо.
Мне стало любопытно.
— Что? Что ты сказала? — неожиданно настойчиво спросила я.
— Ну, начала она, — он спросил о моих планах по решению этой маленькой проблемы.
Мне захотелось отыскать Марка и надавать ему по физиономии.
Кло продолжала:
— Я сказала: «А что ты посоветуешь? Присесть на корточки и заорать „Вылезай отсюда прочь“? Мы взревели от хохота и смеялись до тех пор, пока она не заплакала. В ту ночь Кло много плакала, но она понимала, что поступает верно, а я знала, что бы ни случилось, я ее не брошу. Она осталась у меня ночевать, и мы стали планировать нашу поездку в Лондон. Те мгновения оказались поворотным пунктом в моей жизни. Впервые мне удалось забыть о себе на целый вечер — ну, почти на целый вечер.
Глава десятая Поездка, выкидыш и исповедь
Меня разбудил телефонный звонок. Я нащупала трубку, уронила ее и, пока доставала, заметила время на часах: половина седьмого утра. Я откинулась на подушку, прижав трубку к уху.
— Алло, — сказала я в одеяло.
Звонила Энн.
— Привет, звоню, чтобы разбудить тебя.
Она ехала на машине в Керри, и до меня доносились звуки радиостанций, которые переключал Ричард. — Сейчас половина седьмого утра, черт возьми, — пробормотала я.
Она, безусловно, была в курсе, который час.
— Ты еще не собрала чемодан, а ведь в последнюю совместную поездку с Кло ты опоздала на самолет. Спорить с ней я не могла. Энн была права, но, надо сказать, что мы улетали в три часа дня, плюс ко всему я еще должна была появиться в школе.
— Уже поднимаюсь, — устало сказала я.
Энн не успокоилась:
— Ты не поднимешься, если я повешу трубку. Ну-ка, вставай быстро!
Я села на кровати.
Я встала.
Энн не поверила.
— Встань и начни ходить, — приказала она.
Я мысленно послала телефон куда подальше.
— Ты на ногах?
Я поставила ноги на пол.
— Хорошо. Я встала. Боже, Энн, ты никогда не задумывалась об армии?
Она заметила, что я оживилась, и прокричала Ричарду:
— Настрой эту проклятую волну. Уже лучше, — сказала она нам обоим. — Что ж, мы с Ричардом встретим вас в воскресенье вечером. Кло сообщила мне номер рейса и время. Не подведи, Эм. Я действительно ненавижу просиживать в аэропортах.
Во всей этой ситуации мы с Кло отметили явную иронию судьбы: Энн отчаянно жаждала родить ребенка, в то время как для Кло он был нежеланным. Мы сошлись на том, что не станем ей ничего рассказывать, потому что это бестактно с нашей стороны. Однако в результате дальнейших дебатов мы пришли к выводу, что умолчать еще большее зло. Энн спокойно восприняла новость: Она была бойцом. — Хорошо, — согласилась я.
— Передай ей, что мы все любим ее и все будет хорошо.
— Непременно, — снова согласилась я.
— Итак, увидимся в воскресенье. Кстати, Ричард передает привет.
— Я слышала. До встречи в воскресенье.
Я положила трубку и вернулась под одеяла, говоря себе, что пролежу не больше пяти минут. Я проснулась через час.
— Боже! закричала я. — Боже мой!
Я выпрыгнула из постели и помчалась в душ. Полчаса спустя я бросала в сумку все, что попадалось под руку, одновременно жуя гренок. Я умудрилась испачкать джемом любимый топ. «Черт», — подумала я, швыряя его в корзину для грязного белья.
Пять минут спустя я уже сидела в машине. Меня не покидала мысль, что я что-то забыла. Я забеспокоилась и оглядела дом. Еды коту хватило бы на неделю, дверь была заперта, а к плите я вообще не притрагивалась. Дорожная сумка была со мной, как и билеты с ключами. Чего же не хватало? Я начала выезжать с дороги.
