Мужчина, стремительно приближавшийся к ней по тротуару в неясном свете раннего утра, обладал широкими плечами и мощной грудной клеткой. Белая футболка плотно облегала его торс, вытертые джинсовые шорты оставляли открытыми сильные бедра и икры. Яркие новые кроссовки довершали наряд.
Что-то знакомое было в нем — и в то же время неизвестное. Что-то небрежное и самоуверенное и… неотразимое. Кто бы это ни был, она не могла оторвать от него взгляд. Мужчина подошел к веранде, и она смогла его разглядеть. Теперь не оставалось никаких сомнений.
Дэниел.
О Господи! Она создала монстра! Великолепного и очень сексуального монстра.
— Привет, — сказал он, в два прыжка преодолев лестницу на веранду.
Он уселся на качели рядом с Марией, и она чуть не подскочила, когда его обнаженное бедро коснулось ее.
Мария была совершенно ошеломлена.
— Вы… были в магазине, — смогла выговорить она.
Дэниел улыбнулся. Его карие глаза блестели.
— О да! Вам нравится?
Кому бы не понравилось!
— Вы выглядите… идеально, — сказала Мария. — То есть я хотела сказать — идеально непринужденно, — поправилась она.
Идеально! Он как раз не был идеальным. По крайней мере для нее.
У нее появилось предчувствие, что это будет долгое утро.
— Идемте, — сказала Мария, спрыгнув с качелей.
Он последовал за ней. Они сели в машину, и Мария повела ее к небольшому мысу недалеко от моста через озеро. Там было хорошее место для рыбалки, которое ей показал Паркер.
Они выгрузили вещи, и к тому моменту, когда окончательно рассвело, складные стулья были расставлены, а удочки лежали, готовые, на берегу. С фермы на другой стороне озера доносилось приглушенное мычание коров, над неподвижной водой летали птицы.
Они сели у самой кромки воды, и Мария передала Дэниелу удочку. Она предложила ему наживку, и он недоуменно уставился на нее, потом перевел взгляд на Марию.
— М-м, вообще-то я раньше никогда не был на рыбалке, — признался Дэниел.
Он чувствовал себя полным идиотом. Рыбалка всегда считалась мужским занятием, а он собирался просить Марию показать, как насаживать наживку на крючок. Он осознал, что нужно было попытаться притвориться, но было уже поздно.
Мария удивленно подняла брови:
— Правда? — Она рассмеялась, и Дэниел почувствовал себя еще глупее. — Ой, простите, — сказала она, успокаиваясь. — Смотрите, это сырная наживка. — Она протянула ему круглую банку. — Вы должны делать вот так.
Мария наклонилась к Дэниелу, показывая способ прикрепления вязкой массы на тройном крючке на конце лески. Наживка ужасно воняла, но сама Мария пахла, как рассвет, — свежестью, чистотой и новизной.
Когда она наклонилась к нему, ее волосы волной упали вперед, мягко коснувшись его руки. Дэниел почувствовал отчетливую дрожь желания.
— Мария?
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами. Он захотел поцеловать ее.
— Спасибо. — Он отстранился от нее до того, как его чувства возьмут верх над волей.
Мария улыбнулась своей изумительной улыбкой.
— Теперь вы можете забросить удочку.
Он вопросительно посмотрел на нее.
Она попыталась скрыть улыбку, но это не совсем удалось. Наживив крючок, она забросила удочку. Дэниел посмотрел, как она это делает, и забросил свою.
Они немного подождали.
Потом еще подождали, внимательно глядя на воду.
Дэниел взглянул на часы.
— Я отберу у вас эти часы, — пригрозила Мария. Через минуту она добавила: — Я не могу поверить, что вы не умеете ловить рыбу. — Она пристально посмотрела на него: — Вы никогда не были на пасхальной яичной охоте, не знаете, как ловить рыбу. Чем же вы занимаетесь?
— Я работаю.
— Нет, я имею в виду — что вы делаете вне работы? — Взгляд Марии невольно остановился на его сильных, стройных ногах. — Я же вижу, что вы делаете что-то, чтобы поддерживать себя в форме.
Она подняла глаза на Дэниела и покраснела. Ее пристальное рассматривание его ног не осталось незамеченным.
— Разумеется, — сказал Дэниел. Он ощутил напряжение ниже талии, когда смотрел, как у Марии порозовели щеки. Она выглядела даже еще красивее с этим легким румянцем. — В цокольном этаже здания «Техас интерьерз» у меня есть тренажерный зал.
— О, так, значит, вам даже не нужно выходить из офиса, чтобы попасть туда. — Мария нахмурилась: — Дэниел, когда вы в последний раз были в отпуске?
Дэниел задумался.
— Не помню, — наконец признался он. — Думаю, пару лет назад.
— Неудивительно, что вы не знаете, как нужно правильно отдыхать, — задумчиво проговорила она.
Квентин брал отпуск всего один раз за все время их брака. Они ездили в Галвестон, к морю. Аманда и Лорен тогда только учились ходить, а Рори вообще еще не родился. Мария играла с девочками у кромки прибоя и строила замки из песка, а Квентин сидел в номере отеля, названивал по телефону и отправлял факсы.
Он выбрался на пляж только один раз, перед отъездом.
Ровно через два года он умер от сердечного приступа.
Марии показалось, что она наблюдала смерть Квентина годами. Она пристально посмотрела на Дэниела. Несмотря на его новый непринужденный костюм, когда он вернется на работу, это будет все тот же Дэниел Уэстбрук, каким она увидела его в первый раз.
Такой Дэниел Уэстбрук никогда не будет тем мужем, который нужен Марии, таким отцом, который нужен ее детям. Человеком, который может поставить на первое место семью.
— Вы должны регулярно брать отпуск, — сказала Мария, пытаясь убеждать себя, что она заботится о нем, как и о любом другом человеке. Это не должно означать, что она смягчилась по отношению к нему. — Мой муж очень редко отвлекался от работы, и постоянный стресс убил его. В прямом смысле слова. У него случился сердечный приступ, хотя он был еще довольно молод.
Дэниел внимательно посмотрел на нее. Ее голос был ровным, но в нем слышалась смесь сожаления и безысходности по поводу того, что невозможно изменить. Он хотел что-то сказать, но не знал что.
— Идеальным выходом для такого человека, как вы, — продолжила Мария живо, как будто стряхнула мрачные мысли, — было бы иметь квартиру над одним неплохим магазином в очаровательном маленьком городке, который я знаю. Всего в часе с небольшим езды от Далласа, она была бы отличным местом для коротких поездок на выходные. Конечно, если вы не продадите магазин, о котором мы говорим…
Она улыбнулась.
Дэниел рассмеялся.
— Вы так прямолинейны, — парировал он.
— Прямолинейна? — Мария изобразила удивление. — А мне казалось, я была такой ловкой.
