— Спасибо, Черри, но ведь мы жена…
Джилли не суждено было докончить эту фразу. Кто-то довольно сильно толкнул ее и пролил что-то из бокала прямо ей на платье. Росария.
— О, прости, моя дорогая! Мне так неловко, я тебя не заметила. Какая жалость — платье испорчено. Теперь тебе придется переодеваться…
В глазах Росарии мелькнула такая ненависть, что Джилли отшатнулась. Черри наградила невестку Джанкарло взглядом Медузы Горгоны и заявила:
— Я пойду с тобой и помогу!
К ним подошел Джанкарло и с тревогой посмотрел на жену.
— Что случилась, carissima?
— Ничего. Глупая случайность, ничего больше. Не стоит привлекать к этому такого внимания.
Росария немедленно повисла на руке Джанкарло и что-то быстро произнесла по-итальянски. Вокруг раздался смех, и Джанни тоже усмехнулся.
— Поторопись, любимая.
Джилли смогла только кивнуть в ответ и в сопровождении Черри вышла из комнаты. На лестнице Черри страстно прошептала:
— Эта сука нарочно испортила тебе платье! Присматривай за ней, Джилли.
— Перестань, это просто случайность, ничего больше.
— Ну, твоему мужу она сказала совсем другое. Пошутила, мерзавка. Мол, ты носишь такой важный груз — наследника дель Пьетро, что стала неповоротливой. Как ты думаешь, почему все смеялись?
— Нет, не может быть. Я тебе не верю.
— Что ж, одно могу сказать: учи итальянский побыстрее.
Джилли, сжав дрожащие губы, стянула платье и кинулась в ванную. Ее стошнило, после этого стало легче.
Вернувшись, она застала Черри, критически разглядывающую комнату.
— Это ваша спальня?
— Ну да, разумеется. А что?
— Делохуже, чем я предполагала. Это не хозяйская половина. ВКаза дель Пьетро она располагается в восточном крыле, помнишь тот журнал? Апартаменты хозяина куда шикарнее.
— В восточном крыле живет Росария.
Объясняя это, Джилли мрачно разглядывала кошмарные розовые цветочки на балахоне.
— А, так Черная вдова вцепилась намертво? Мне жаль тебя расстраивать, подруга, но ты в беде, и надо брать инициативу в свои руки. Ты хоть понимаешь, что именно ты теперь хозяйка в этом доме? Пора вести себя соответственно, иначе крошка Росария быстро займет твое место.
— Черри, это уже мелодрама какая-то! Я тебя очень люблю, но ты говоришь глупости.
— Слушай, Джилли. О Джанкарло и Росарии давно ходили слухи, но хорошо известно, что она бесплодна. Она десять лет была замужем за братом Джанкарло и перепробовала все на свете средства, но ничего не вышло. Теперь, если ты не будешь начеку, она не только оставит за собой хозяйскую половину, но и перетащит в нее твоего мужа и ребенка!
— У тебя слишком живое воображение Черри.
На самом деле слова подруги больно задели Джилли. Через секунду Черри с воплем ужаса выхватила у нее из рук балахон.
— Боже, что это?! Это же нельзя носить! Где твой вкус, женщина?
— Это мне Анжела с Росарией купили и сказали, что я буду самой красивой мамочкой Италии.
— Только через мой труп! Вот, одень это, по крайней мере хоть что-то приличное. И, ради всех богов, не забывай мои слова. Ты чересчур доверяешь этим людям.
До них донеслись звуки музыки. Внизу начинались танцы. Войдя в гостиную, Джилли увидела, что ее муж танцует с Росарией. Из толпы вынырнул Карло Кавалли и обнял Черри и Джилли.
— Куда вы пропали? Я тебя потерял, дорогая.
— Я помогала хозяйке дома переодеться.
— И неплохо с этим справилась. Синьора дель Пьетро, ты настоящая красавица!
— Спасибо, Карло.
Джилли улыбалась, но на сердце было тяжело. Ее согрели слова Карло, и она знала, что выглядит прекрасно — ведь на ней было то самое платье, в котором они поженились. Однако Джанкарло танцевал с Росарией, и она обвилась вокруг него, словно ядовитый плющ вокруг стройного кипариса. Острая ревность терзала душу Джилли. Ее муж был неотразим. Стройный, красивый, удивительно легко и грациозно двигавшийся в танце, он привлекал к себе взгляды абсолютно всех присутствующих женщин.
Нельзя расстраиваться. Во-первых, это ей вредно, а во-вторых, Джанкарло ее любит. Любит! Они поженились, а это что-нибудь да значит.
Мерзкий змееныш — сомнение — ужалил ее в самое сердце. Она беременна, не потому ли он женился на ней?
В этот момент Джанкарло посмотрел на нее через весь зал. Его темные глаза вспыхнули восхищением, и на смуглом лице расцвела улыбка, мгновенно прогнавшая все дурные предчувствия и мысли. Он любит ее. Она зря волнуется.
Джанкарло был потрясен ее красотой. Джилли, его жена, его златовласая принцесса, чья бледная кожа светится в темноте, а синие глаза горят любовью и желанием только для него! Он принял правильное решение, женившись на ней. Джилли настоящая леди, а что до его жизни — не так уж она и изменилась после свадьбы. Единственное — и приятное — отличие заключалось в том, что теперь каждый вечер в постели его ждала красивая и любящая женщина. Жизнь удалась! Друзьям Джилли понравилась, вечер получился превосходный, и теперь Джанкарло мечтал только поскорее добраться до спальни вместе с Джилли. Бесконечный танец с Росарией закончился, и он уже хотел подойти к жене, но мать перехватила его по дороге. Джилли видела, как оживление сбегает с красивого лица мужа, и брови сдвигаются в грозную линию. Он подошел к ней и взял за руку.
— Вижу, ты переоделась. Чудесно выглядишь, но… неужели так трудно было надеть один из маминых подарков?
— Да, трудно, и давай не будем начинать сначала.
— Давай потанцуем? И улыбнись, а то люди подумают, что мы поругались.
— Да спасут небеса того, кто посмеет с тобой поругаться, Джанкарло!
Сарказм в ее голосе прозвучал слишком уж вызывающе, и она немедленно была наказана долгим и страстным поцелуем прямо в губы, на глазах у всех. Вырвалась и в смущении шепнула:
— Люди смотрят…
— А разве я не хозяин в своем доме? Не забывай об этом и ты. Я больше не желаю разбирать ссоры из-за тряпок. Это должно прекратиться, понятно?
Она даже споткнулась от злости и неожиданности и тут же услышала его ехидный голос:
— Росария права ты сегодня очень неуклюжа.
Значит, Черри говорила правду?!
— А ты самая настоящая свинья! Слепая и напыщенная!
Сапфировый и траурный взгляды скрестились, словно клинки, но он не хотел спорить.
— Я тебя прощаю, Джилли. Это гормоны буянят, не ты.
Она почти отшвырнула его руки, когда смолкла музыка, но сказать в ответ ничего не успела, потому что Анжела уже уводила сына к дверям, на ходу объясняя, что гости начинают разъезжаться.
