Алек рассмеялся.
— Польщена?
— Понимаешь, — объяснила Молли, — обычно, подвозя меня, ты выполняешь свою работу, и фирменная машина, конечно, хороша, но… в этом нет ничего личного. А это твоя машина, и в ней отражается твоя личность.
Алек сделал испуганное лицо.
— Надеюсь, ты не намекаешь на то, что я такой ржавый.
— Нет! — рассмеялась Молли. — Конечно, нет, я просто… В общем, черная машина создает такой мужественный образ.
— Ага. — Алек выпятил грудь. — Так-то лучше.
— С такими большими, накачанными шинами.
— О да, крошка.
— С отличным сцеплением на скользких, гладких поверхностях.
— Ммм, я так люблю, когда ты выражаешься откровенно.
И тут Молли поняла, что, помимо всего прочего, им весело друг с другом. И так было всегда.
— Мне нравится смотреть, как ты ведешь эту большую машину. И должна сказать, она идет тебе больше, чем лимузин.
Алек усмехнулся.
— Вот спасибо тебе! Я, видишь ли, пытаюсь стать преуспевающим адвокатом, для которого покупка новой модной машины — это просто хобби, а ты говоришь, что я лучше смотрюсь за рулем старого, обшарпанного «блейзера»! На верно, у меня нет задатков большой шишки.
— Быть большой шишкой не всегда так уж весело.
Алек бросил на нее быстрый взгляд.
— И ты-то как раз об этом знаешь.
— Знаю. — Алек так доверительно и уверенно держал ее руку в своей, что Молли поняла — она должна рассказать ему хотя бы об этой части своей биографии. — Мой отец — кинорежиссер. Оуэн Дрейк.
— Мать честная. — Пальцы Алека стиснули ее руку. — Неудивительно, что ты так ловко обращаешься с видеокамерой.
— На самом деле я никогда не занималась съемкой профессионально, но такие вещи ловишь на лету.
— Не сомневаюсь… Оуэн Дрейк! Ну надо же!
Молли решила, что может раскрыть и имя своей матери.
— Возможно, ты никогда не слышал о моей матери, но она…
— Сибил О'Коннор. «Зачарованная лагуна». — Алек окинул Молли пристальным взглядом. — Теперь я вижу сходство.
Молли вздохнула.
— Похоже, этот фильм до сих пор входит в список обязательного просмотра любого подростка.
— Клянусь, смотреть его еще раз я не собираюсь.
— Да ладно. Я уже смирилась с тем, что моя мать сыграла в одной из самых знаменитых эротических сцен в Голливуде. — Внезапная мысль пришла к Молли. — Только не говори об этом Джошу, ладно? Я стараюсь не особенно выделяться среди соседей и не хочу, чтобы кто-то знал подробности.
Алек кивнул.
— Полностью тебя понимаю. За меня не беспокойся.
— Я знаю.
Некоторое время Алек молчал, словно обдумывая услышанное.
— Знаешь, как это ни смешно, но моей голубой мечтой было заниматься правом именно в шоу-бизнесе, чтобы иметь возможность общаться со звездами. Ну, тебе-то подобная мечта, наверно, кажется глупостью.
— Ничего подобного. Может, тебе и понравилась бы такая жизнь. Я выросла в этом мире, но теперь хочу иметь с ним как можно меньше общего.
— В принципе я могу тебя понять. Ты не любишь выставлять свои мысли и чувства на все общее обозрение. Но поскольку ты писатель, то наверняка общаешься со всякими сценаристами. — Алек помолчал. — Или ты именно поэтому постоянно ездишь в Лос-Анджелес? Потому что уже пишешь сценарий?
— Нет, сценариев я не пишу. Я всегда хотела писать романы.
Может, она сделала ошибку, рассказав Алеку о своем отце? Ведь теперь Алек, возможно, захочет знать о ней еще больше. Молли вся напряглась в ожидании вопроса о том, почему же тогда она так часто возвращается в Лос-Анджелес, но вместо этого Алек поднял ее руку к губам и нежно поцеловал.
— Спасибо за то, что рассказала мне о своих родителях, Молли.
Он не собирается спрашивать ее!.. Глаза Молли заволокло дымкой. Алек уже понял, что она ничего не расскажет ему до тех пор, пока сама не захочет. Он уважает чужую личную жизнь.
И одного этого было достаточно, чтобы Молли еще больше влюбилась в него.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Алек разрывался между восторгом и отчаянием. Здорово, конечно, что Молли доверяла ему, но он не видел, каким способом парень из рабочего квартала Хартфорда может преодолеть пропасть, отделяющую его от наследницы одной из «королевских» семей Голливуда. По крайней мере у него хватило ума не допытываться о причине поездок в Калифорнию после того, как Молли сразу не ответила на его вопрос. А судя по тону ее голоса, она и вправду не писала сценариев.
Итак, придется подождать, прежде чем он выяснит что-то еще. Молли и без того уже сделала ему огромное одолжение, рассказав о своих родителях. Но мой бог — Оуэн Дрейк! Суперзвезды дрались друг с другом за право сниматься в его фильмах, потому что они неизменно завоевывали пару-другую «Оскаров». И Алек ни за что не признается Молли, что в его коллекции есть «Зачарованная лагуна». И Молли, несомненно, унаследовала рыжие волосы и потрясающую фигуру своей матери.
— А ты сама не пробовала сниматься? — Алек решил задавать вопросы, не выходя за границы того, что Молли уже рассказала ему.
— Нет, никогда. Родители делали все возможное, чтобы я стала звездой, и пока была маленькой, я пыталась отвечать их запросам. Но у меня ничего не получилось. Я интроверт, и перед каждой кинопробой меня буквально выворачивало наизнанку.
Алек погладил ее ладонь большим пальцем.
— А мне показалось, что, пока мы снимали наш фильм, ты получила массу удовольствия.
— Так и есть, — тихо ответила Молли, — потому что этот фильм предназначается только нам двоим, да и тет-а-тет не пугает меня так сильно.
Алек рассмеялся.
— Что касается тет-а-тета, то тут тебе просто нет равных.
Молли слегка нахмурилась.
— Я хочу, чтобы ты знал: обычно… я не такая. То есть в отношениях с мужчинами. Просто после заключения моего агента я приняла сознательное решение стать более… предприимчивой.
Желание накатывало на Алека теплыми волнами. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на дороге, на дивном пейзаже, из-за которого он и выбрал этот маршрут, но ему было наплевать на все на свете, кроме женщины, сидевшей рядом.
— Так ты хочешь сказать, что я имею дело с до сих пор с окрытой стороной Молли Дрейк?
— Практически да.
— Я польщен.
— Ты особенный, Алек. Поэтому я и выбрала тебя для этого приключения. Я… э-э… в некоторой степени рисовала своего героя с тебя.
— Правда? — Алек почувствовал, что краснеет от удовольствия, и жутко смутился. — С какого же момента?
