Ему хотелось вручить ей букет чайных роз, а не вазу с цветами. К тому же теперь у него нашелся повод выйти из комнаты. Он не рассчитывал, что будет испытывать неловкость. До сих пор ему всегда было хорошо рядом с Клэр, несмотря на возбуждение, которое он испытывал.
Куинн взял вазу, наполнил ее водой и отнес Клэр. Она уже открыла коробку и выбирала конфету. Откусив от нее, протянула коробку Куинну.
– После ужина, возможно, – сказал он.
– Жизнь коротка. Съешьте сначала десерт. Так учила меня мама, когда умирала.
Теперь он уже не мог отказаться и взял одну конфету. Клэр снова откусила от своей, затем положила остаток в рот и закрыла глаза, смакуя шоколад.
– Это платье вы прятали в сумочке, я полагаю? – спросил Куинн.
Она провела рукой по мягкому шелку.
– Я решила побаловать себя и потратила на него уйму денег. Зато останется память о поездке.
Хорошо, что она смогла отвлечься от тюремных впечатлений и сосредоточиться на радостях пребывания в отеле. А Куинн не мог этого сделать. Новости, которые ему сообщили в тюрьме, ошеломили его, как удар исподтишка, и вызвали тяжелые воспоминания. Теперь Куинну необходимо принять решение.
Отложи эти мысли до завтра. Пусть ничто не омрачит сегодняшний вечер.
Через несколько минут они уже сидели в ресторане у окна, любуясь пылающим закатом и наслаждаясь прекрасным калифорнийским вином, потом неторопливо приступили к ужину. Куинн рассказывал о забавных ситуациях, с которыми столкнулся в своей работе, и Клэр немного флиртовала с ним. Часа через два, когда они уже перешли к десерту и сидели, потягивая бренди, Куинн предложил погулять по пляжу. Клэр отрицательно покачала головой.
Потом они молча сидели в креслах у нее на балконе, слушая шум океана, и рука Куинна лежала на талии Клэр. Она опустила голову ему на плечо, и он думал, что она спит. Внезапно она вздохнула.
– Устали? – спросил он.
– Немного.
Они не так уж долго знали друг друга, но Куинн успел понять, что для нее занятия любовью не могут быть случайными, и не хотел торопить ее.
Может быть, Клэр ждет, чтобы он сделал первый шаг? Но она всегда прямо говорит то, что думает. Он чувствовал себя семнадцатилетним юношей, которого мучают сомнения.
Поверни голову, и я поцелую тебя, мысленно попросил он.
Но когда секунды ожидания стали минутами, Куинн немного отодвинулся от нее. Очевидно, она находит такое развитие событий слишком стремительным.
– Наверное, я должен уйти и дать вам отдохнуть, – сказал он и добавил, не дождавшись ответа: – Спасибо за хороший вечер. До встречи утром.
Он встал. Клэр не сразу взглянула на него.
– Доброй ночи, – спокойно произнесла она.
Клэр замерла в своем кресле. Он ушел! Так просто. Не поцеловал на прощание. Только «спасибо» и «до встречи».
Она сжала пальцами подлокотники кресла, размышляя о том, что только что произошло. Наверняка Куинн хотел… ну, большего, чем поцелуй. Он принес ей цветы и конфеты. Он ухаживал за ней и, казалось, отвечал на ее кокетство. Что же вдруг изменилось?
Но не могла же она расстегнуть рубашку Куинна и прижаться губами к его груди так, как жаждала. Или повалить его на огромную кровать и делать с ним все, что захочется. Мужчины не любят активных и самостоятельных женщин. По крайней мере, те мужчины, которых она знала.
Впрочем, Куинн совершенно другой. Возможно, он ждал ее сигнала. Неужели она не намекнула, чего хочет от него? Клэр потерла пальцами виски. Нет. Не намекнула. Но почему?
Потому что хотела, чтобы он неудержимо желал.
Хорошо. Но ты дала ему шанс показать свои желания?
Нет.
Идиотка.
Как теперь все исправить?
Стук в дверь заставил девушку вскочить. Он возвратился…
Клэр подбежала к двери и распахнула ее.
– Уборка номеров, – сказала миниатюрная женщина в форменном платье. – Я могу расстелить для вас постель?
– А-а-а. – Клэр проглотила разочарование. – Да. Спасибо.
Женщина работала спокойно и быстро. Оставив на подушке плитку мятного шоколада, она улыбнулась Клэр и ушла. Спальня внезапно показалась девушке огромной, а тишина, повисшая в ней, оглушающей.
Он бы уже возвратился, если бы передумал и пришел к выводу, что, возможно, совершил ошибку…
Клэр включила проигрыватель и подобрала диск с соответствующей ее настроению музыкой. Погасив свет, она сняла платье – невезучее платье! – и трусики, накинула халат. Несколько минут беспокойно походила по комнате, затем вышла на балкон.
И увидела Куинна.
В одних шортах он стоял на соседнем балконе, скрестив руки на груди и устремив взгляд в океанскую даль.
– Не спится? – спросил Куинн, повернувшись к Клэр.
– Да.
Он кивнул и снова отвернулся.
Ее глаза защипало. Поговори со мной. Пожалуйста, поговори со мной.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем он опять взглянул на нее.
– Что случилось сегодня вечером, Клэр?
– Не знаю.
– Я неправильно вас понял? Мне показалось, что…
Когда Куинн запнулся, Клэр придвинулась поближе. Очевидно, он так же смущен, как и она. У нее зародилась надежда.
– Мне тоже так показалось.
– Может быть, мы… – Он остановился, нахмурился, затем начал снова: – Наверное, я просто повел себя как идиот…
– Нет. Это моя вина. Я ждала, чтобы вы сделали первый шаг.
– А я ждал, чтобы выдали мне сигнал, что готовы. Я не хотел торопить вас.
Наступило молчание, но замешательство уже сменилось облегчением и надеждой.
– А мы сможем притвориться, будто вы никуда не уходили? – спросила Клэр.
Не колеблясь ни секунды, Куинн влез на перила балкона. Она ахнула.
– Что вы делаете?
– Иду к вам.
– Ни в коем случае! Вы сломаете шею!
– Все будет хорошо.
Паника охватила Клэр.
– Я отопру дверь. Просто обойдите вокруг и войдите.
– Тогда нам обоим будет казаться, что все начинается, а не продолжается.
– Но я была бы рада начать заново, – поспешно проговорила Клэр, пока он раскачивался на перилах, собираясь без разбега преодолеть метровый промежуток.
– Отойдите подальше.
Прижав руки ко рту, Клэр сделала несколько шагов назад. Куинн перепрыгнул на ее балкон, чуть не упал, но победно усмехнулся, вращая руками, чтобы удержать равновесие.
