Он бросил на нее недоверчивый взгляд, потом только покачал головой и пошел прочь.
Она смотрела ему вслед, спрашивая себя, что же ей делать. У него был такой сердитый вид, что она поняла: сейчас не стоит идти за ним и пытаться поговорить. Но, учитывая, в чем она его только что обвинила с таким бессердечием, у нее не оставалось выбора.
— Бен! — Она побежала за ним.
Он не остановился. Вышел через парадную дверь и направился в ночь.
Кейт споткнулась: туфли на высоких каблуках зацепились за бахрому ковровой дорожки. Она остановилась и, быстро сняв туфли, приподняла подол платья и снова побежала за ним.
— Бен! — Кейт выскочила за дверь и сбежала по ступенькам на зеленую траву газона, по которому шел Бен, направляясь к стоянке. Она бросила туфли на траву и побежала быстрее, пока наконец не поравнялась с Беном.
— Подожди, — задыхаясь, сказала она. — Выслушай меня.
Он остановился и холодно посмотрел на нее при свете луны.
— Я достаточно слышал.
— Ты не понимаешь. — Она проглотила слюну, молясь от всего сердца, чтобы ей пришли в голову какие-нибудь разумные слова.
— Чего я не понимаю? — Он выжидательно посмотрел на нее. — Послушай, дело не в собаке, а в том, что ты всегда видела во мне только плохое, так же как и все остальные в этом проклятом городе. Но то, что ты до сих пор так думала, тогда как я считал, что мы стали друзьями, ни в какие ворота не лезет.
Он был прав. Что она могла сказать?
Он повернулся и снова пошел от нее прочь.
— Нет, Бен, подожди. Пожалуйста. — Она снова пошла следом за ним и догнала на стоянке, посыпанной гравием. — Пожалуйста. — Она схватила его за смокинг, и он повернулся к ней.
— Чего ты хочешь, Кейт? — В его голосе не было ни капли тепла.
— Я хочу извиниться.
— Отлично. Это все?
— Ну… наверное…
— Прекрасно. Извинения приняты. — Он снова пошел прочь, но она схватила его за рукав.
— Я не всегда считала тебя подонком, — глупо выпалила она. — Когда-то ты мне нравился.
У него вырвался невеселый смешок.
— Здорово, это милосердно с твоей стороны.
— Я имею в виду, что… — Кейт проглотила слюну и взглянула ему в глаза. Она увидела только презрение и никак не могла заставить себя сказать правду.
Вероятно, он все равно не заинтересуется, и она напрасно расскажет свой секрет.
Он тяжело вздохнул и сказал:
— У меня нет времени. Я был рад снова с тобой повидаться, Кейт, давай встретимся лет через десять, хорошо?
— Но наш план! — слабо воскликнула она. — Как насчет нашего плана обмануть Бьянку?
Он посмотрел на нее и покачал головой.
— Знаешь, с тобой действительно нелегко. Даже когда ты кого-то обижаешь и извиняешься, для тебя это только средство достичь своей цели.
— Это не так…
— Скажи, ты когда-нибудь думаешь о чем-то или о ком-то, кроме себя?
— Конечно, думаю!
— Ну, я этого не заметил. — Он вынул ключи из кармана и окинул ее взглядом. — А что касается ответа на твой вопрос, сделка расторгнута.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Кейт стояла на посыпанной гравием стоянке. Острые камни вонзались в ее подошвы. Она наблюдала, как он садится в свой джип и уезжает. Наблюдала, как он разгоняется и едет к подъездной аллее, а из-под колес летит гравий, потом наблюдала, как фары исчезают в ночи.
Что ей теперь делать? Ее мнимый возлюбленный с ней порвал.
Она чувствовала себя ужасно.
Шагая обратно к клубу, Кейт спросила себя, почему она задала вопрос об их плане. Ведь знала, что говорит не то, что надо. Проблема состояла в том, что ей надо было что-нибудь сказать, а в голову пришло только это. Она показалась ему даже испорченнее и эгоистичнее, чем он, очевидно, уже ее считал.
Конечно, она так плохо себя чувствовала не потому, что Бен отказался участвовать в ее плане. Бедному парню пришлось из милосердия застрелить свою любимую собаку, а она — годами — считала его из-за этого чудовищем. Печально, ведь ему наверняка было тогда очень трудно. Вспоминая тот эпизод, она думала, что неправильно истолковала выражение его лица. Вероятно, оно не было холодным и бесстрастным. Просто он пытался сдержать свои эмоции.
Господи, как ей сейчас плохо.
Какой она была тупицей!
Не дойдя до двери, Кейт остановилась. Ей не хотелось туда возвращаться. Во-первых, ее настроение и раньше было не вполне подходящим для вечеринки, а теперь ей меньше всего хотелось объяснять Бьянке, куда исчез Бен.
Кроме того, она была босой и не хотела искать туфли в темноте.
Кейт вынула из сумочки сотовый телефон и позвонила в местную компанию такси. Потом отправила сообщение на телефон Бьянки, чтобы дать ей знать, что она уезжает. Бьянка получит сообщение позже, когда не сможет выбежать и попытаться расспросить Кейт об отъезде.
Потом она уселась па скамейку рядом с площадкой для игры в крокет, под старым дубом. Луна на небе до сих пор стояла довольно низко и выглядела в два раза больше обычного, как изображение на открытке в стиле ар деко. При соответствующих обстоятельствах она бы выглядела невероятно романтично.
Но не сегодня ночью.
Не для Кейт.
Кейт вздохнула и откинулась на спинку холодной твердой скамейки из сварочного железа. Так испортить и себе и Бену сегодняшний вечер! Как только она приехала, у нее появилось скверное чувство, что будут неприятности. Сначала она объяснила это тем, что никогда особенно не любила больших вечеринок, но теперь спросила себя, не было ли это предчувствием.
Прошло долгих десять минут, прежде чем наконец приехало такси. Она села в машину и назвала шоферу адрес, потом откинулась на спинку прохладного винилового сиденья.
— Получили удовольствие от вечеринки? — спросил шофер, маленький худой мужчина с копной седых волос.
Она подняла глаза и увидела, что он выжидательно смотрит на нее в зеркало заднего вида.
— Было отлично, — машинально ответила она. — Устроители наверняка собрали много денег на исследования рака груди.
— Хорошее дело, — сказал шофер. Он явно был настроен поболтать о том о сем. — Им болела моя жена. Выжила. Прошло семь лет. — Он постучал костяшкой пальца по голове и со смешком добавил: — Все равно что по дереву.
Кейт улыбнулась. Приятно было услышать хоть что-то веселое.
Такси подпрыгивало несколько минут, проезжая по усыпанной гравием аллее. В машине раздавалось только звучание «Джорни» с атмосферными радиопомехами.
Интересно, кому теперь хуже, ей или Бену?
