Аарон включил свет и сел за стол, чтобы бегло набросать то, что он должен сделать утром в первую очередь. Вернувшись в постель, обдумывая все, что случилось, он посмотрел на закрытую дверь спальни.
— Ты моя любимая, я не позволю ни тебе, ни нашему ребенку исчезнуть из моей жизни. Я люблю тебя, Памела, — произнес он. Чувствовал бы он то же самое, если бы не было ребенка?
Аарон понял, что это главный вопрос. Он должен не думать о ребенке, а разобраться в своих ощущениях и чувствах. Следующие полчаса он лежал в темноте, обдумывая каждый момент их отношений, свои чувства, свои желания. Что бы он испытывал, если бы она не была беременна?
Его чувства были бы теми же. Он действительно любит Памелу. Ни одна женщина никогда не была так ему дорога. И утром первым делом он попытается доказать ей всеми возможными способами, как много она для него значит.
Он немного поспал, проснулся очень рано, надел теплую футболку и пробежал трусцой вокруг своего квартала. Потом вернулся, принял душ, переоделся в джинсы и рубашку и понял, что дверь в ее спальню все еще закрыта. Он остановился перед дверью и не услышал ни звука. Памела спала. Образ гладких длинных ног и привлекательных изгибов тела всплыл в его памяти — и рука сама потянулась к дверной ручке. Нехотя Аарон отпустил ручку и отправился вниз. Что можно подать на завтрак, чтобы не вызвать утреннюю тошноту? Он позвонил своей экономке и попросил ее пока приходить только раз в неделю. Потом позвал повара и дал ему некоторые указания.
В половине восьмого Аарон позвонил флористу и заказал три дюжины красных роз, которые приказал доставить сегодня.
После восьми он сделал большое количество звонков, пока перемещался по кухне, заканчивая приготовления к завтраку.
— Доброе утро, — произнесла Памела.
Он повернулся и застыл от неожиданности. Она закуталась в его халат. Она стояла босая, ее кожа блестела, и волосы были еще влажными. Он уронил то, что держал в руках, и шагнул к ней. Он не мог сопротивляться своему желанию коснуться ее. Я отчаянно влюблен, была его последняя ясная мысль.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
От его взгляда Памела задохнулась, и все мысли вылетели у нее из головы. Аарон мгновенно преодолел расстояние между ними, а она от волнения не могла шевельнуться. Не было никакого сомнения, он хотел ее, но в его глазах появилось что-то еще. Нежность? Любовь?
Этого не может быть, напомнила она себе, но ее сердце трепетало, а он уже был рядом, и его рука обвилась вокруг нее, чтобы прижать к себе.
— О, Аарон! Это…
Больше она ничего не успела сказать, потому что его рот накрыл ее губы, и он целовал ее долго и крепко, со все возрастающей страстью. Его руки опускались все ниже и ниже, пока Памела не оттолкнула его.
— Аарон, — взмолилась она.
— Я люблю тебя.
— Тс-с-с. Прекрати говорить слова, которые ты не произнес бы в другой ситуации!
— Я люблю тебя и не перестану говорить эти слова, потому что это правда. Я не спал прошлой ночью и разбирался в своих чувствах.
— Прекрати или я уеду из твоего дома. У меня есть подруга в Мидлепде и…
— Хорошо, хорошо, — мрачно перебил Аарон. — Ты остаешься здесь, в моем доме, здесь безопасно.
Она уловила резкий запах гари. Дым едкой струей потянулся из духовки, и ужасный запах лез в нос, вызывая тошноту.
— Что-то горит! — Зажимая рот ладошкой, Памела убежала. Позади слышались проклятия и грохот посуды. Одна надежда, что он не подожжет свой дом.
После того, как ее желудок успокоился, она взяла чистое полотенце из бельевой комнаты и протерла лицо холодной водой.
Ни один мужчина не видел ее в таком состоянии, в каком видел Аарон. Памела закрыла глаза и положила руку на сердце. Почему он все так усложняет?
— Надо уезжать из его дома, — сказала она себе, но, вспомнив свою разгромленную квартиру, затосковала. Куда уезжать? Она завязала халат и осторожно вошла в кухню. Запах исчез; над духовкой тихо жужжал вентилятор, а Аарон стоял к ней спиной у холодильника.
Наблюдая за ним, она окинула пристальным взглядом его густые каштановые волосы, его широкие плечи. Ни разу, с того первого взгляда в его глаза посреди танцевального зала, она не была способна посмотреть на него бесстрастно, как на других мужчин. И она знала, что никогда не сможет.
Как будто почувствовав, что она уже в кухне, он обернулся, держа в руках кувшин с апельсиновым соком.
— Теперь все в порядке? — нежно спросил он.
— Да. Ты очень мужественно переносишь мои проблемы. Большинство парней обратились бы в бегство.
Он захлопнул холодильник и пожал плечами.
— Я вырос на ранчо и видел многое: рождение, смерть, стычки, драки — это часть жизни. Уверен, что скоро все будет в порядке.
— Ты что-то сжег?
— Да. Но, к счастью, обошлось без пожара. Так что ты хочешь съесть?
— Вообще-то апельсиновый сок выглядит привлекательно.
— Давай садить и попробуй мою стряпню, — предложил Аарон, улыбаясь.
Круглый дубовый стол выглядел очень привлекательно с лежащими на нем веселыми ярко-голубыми салфетками и изящным фарфором. Она сделала пробный глоток апельсинового сока, а Аарон сел напротив, наблюдая за ней с легкой улыбкой.
— Что ты сегодня должна делать? — спросил он.
— У меня назначена встреча с врачом в одиннадцать часов. Потом я поеду к себе.
Аарон покачал головой.
— Я отвезу тебя к доктору, потом мы можем пообедать вместе. А бригада уборщиков поработает в твоей квартире, как только полиция позволит войти внутрь.
Памела поставила стакан с соком на стол. Она вспомнила подарки, которыми мужчины осыпали ее мать. Как же сильно она ненавидела их.
— Аарон, я не хочу, чтобы ты нанимал кого-то для уборки моей квартиры. Ты не должен это делать.
Его улыбка исчезла, и он пытливо посмотрел на нее, протягивая руку через стол.
— Что такое? — спросил Аарон. — Я расстроил тебя. Но почему? Что не так?
— Я могу позаботиться о себе сама, — сухо произнесла Памела.
Оскорбленный, он оттолкнул стул и встал. Она наблюдала за ним, а он остановился перед ней и протянул руку.
— Иди сюда.
— Аарон, не надо.
— Я просто хочу поговорить. Я не понимаю, почему ты расстроена.
Когда она встала, он обнял ее и, усевшись на стул, удержал ее на своих коленях.
— Я не думаю, что это подходящий способ для разумной беседы, — пролепетала Памела, задохнувшись и теряя способность рассуждать.
— Я думаю, это лучший способ, — возразил Аарон. — Моя помощь действительно тебя беспокоит? Почему?
