– Он был включен?
Геннадий недоуменно смотрел на меня какое-то время, а потом кивнул.
– Угу… – пробормотала я, делая пометки.
– Что?
– Пока ничего, так, мысли вслух. У Людмилы есть враги? Недоброжелатели? Завистники?
– Неа… Люсенька очень милая и отзывчивая девушка, все ее любят.
– Соперницы?
– Нет, – Геннадий недовольно поджал губы. – Люся меня ни у кого не отбивала, она, можно сказать, пожалела меня, старика никому не нужного. Подруги у нее все замужние, благополучные, с детьми, вряд ли кто-то из них на меня глаз мог положить.
– Вы уверены? Это очень важно. Это может быть не обязательно подруга, так, просто знакомая, ваша или Людмилы.
– Да, я уверен. Ничего такого не может быть.
– Хорошо. Вы мне дадите имена и номера телефонов подруг? Может, сослуживцев?
– Да, конечно. Сейчас все спишем с ее мобильного. – Геннадий поднялся и покинул кухню на несколько минут.
Вернулся он с телефоном в руках. Модным, дорогим телефоном. Никита говорил, что Мотылек работает в небольшой фирме. Конечно, об успехах фирмы он ничего не знал.
– Это мой подарок, – заметив мой вдумчивый взгляд, пояснил Геннадий. – На годовщину. Он тоже лежал рядом с ней. Только он был разобран.
Странно. Уж чтобы телефон-то прихватить, вообще нужно всего одно мгновение…
– Вот книга записная… с кого начнем?
Следующие несколько минут я старательно записывала имена и телефоны под диктовку Гены. Получилось три подруги и четверо сослуживцев. Не так много для девушки, которую все любят.
– Геннадий, а чем вы занимаетесь?
– Водитель я, шишку вожу одну… Татьяна Александровна, вы возьметесь за наше дело?
– Геннадий, я вроде как им уже занимаюсь…
– Тогда давайте так, когда его закончите, если выяснится, что Колобок пострадал вслед за Люсей по той же причине, то ваши услуги оплачу я. А если нет, то я оплачу то, что выяснится про Люсю, а он пусть оплачивает остальное. Конфликта сторон я здесь не вижу. В конце концов, она ведь моя девушка…
– Ну, давайте пока на этом и сойдемся, – согласилась я. – Расскажите мне о Людмиле.
Геннадий достал себе еще одну сигарету и задумался.
– Познакомились мы два года назад, в городском парке Тарасова. Она стояла у колеса обозрения и не решалась сесть в кабинку. Я видел, что она сжимает в руке билет. Я купил билет и, взяв ее за руку, повел за собой.
– И она пошла? – удивилась я. Попробовал бы меня такой детина куда-нибудь повести, взяв за руку.
– Да, представьте. Ни звука не издала. Села так, ручки сложила и на меня уставилась. Тут я и пропал. – Геннадий хмыкнул. – Катались мы, наверно, час, по крайней мере, до тех пор, пока ее не затошнило. А потом ко мне поехали, с мамой знакомиться. Мама у меня была старенькая, со мной жила. С тех пор вот и живем вместе. Маму схоронили. Квартиру вот купили, обставились. О детях задумались, решили пожениться. Люся работает, домом занимается, вяжет, шьет. Мастерица, одним словом. Красавица. Только наивная она, доверчивая. Все у нее вроде неплохие люди, понимаете? Не знаю, как жила без меня, как ее не обидел никто?! А тут вот и сам не уберег.
– А подруги? Как они вас восприняли?
– Нормально, – короткий смешок все же сорвался с его губ, как он ни сжимал их. – Допрос мне устроили, думал, не выживу. Они за Люсю горой. Со школы дружат.
– А родители ее?
– Родители хорошо приняли. Отец со мной по-мужски два дня говорил, оказалось, мое здоровье крепче. Мама у нее божий одуванчик, добрая, как фея-крестная. Как придем, не знает, куда меня усадить, чем угостить. Прямо неудобно как-то. Люся в нее пошла, только на вид чуть покрепче кажется. Она у них единственный ребенок, они всю жизнь с нее пылинки сдували. Теперь с нас обоих сдувают.
Что тут скажешь? Нашелся же гад, что руку на такое сокровище поднял. Список подозреваемых еще не составлялся, но с уверенностью можно сказать, что Геннадий туда не попадет. Никита был прав. Геннадий был без ума от своей невесты, это видно невооруженным взглядом. Скорее всего, милая Людмила, наивная, кроткая и нежная, вьет из него веревки, даже сама не подозревая об этом.
– Геннадий, а как вы относитесь к тому, что Людмила в Сети знакомится и общается с мужчинами?
– Какими мужчинами? С Колобком, что ли? – Геннадий поперхнулся дымом. – Честно говоря, не думал никогда об этом. Да и чего думать-то? Дите он еще, Скрипач этот ваш. Что за мужик себя колобочком называть разрешит? Люська с ним, как с младшим братом, носится. Сильно ему досталось?
– До свадьбы поправится, – усмехнулась я, вспомнив возмущенные крики Никиты.
– Это хорошо, а то Люся беспокоиться будет. Нравится ей этот мальчишка.
Я представила себе красивое лицо «мальчишки» и улыбнулась. Может, и не стоит разубеждать Геннадия в том, что Никита вовсе не «дите», как он изволил выразиться. В конце концов, Геннадий постарше будет. На вид ему около тридцати пяти, может, даже сорока.
– Геннадий, а кто знает пароль и логин Мотылька?
– Я и Люся, больше никто.
– А… – я не смогла задать этот вопрос, честно, очень хотелось, но я побоялась, что не смогу его задать с умным непроницаемым видом. У меня в последнее время с этим некоторые проблемы. Да и не только с этим.
– Он понял, да? Я хотел как лучше, думал, Люся вернется, а Колобок ее никуда не делся.
Я рассмеялась. Нет, этот человек так и собирается поражать меня каждым своим ответом?
Ну, и кто бы смог догадаться, что любящий мужчина будет переписываться с другом своей невесты, чтобы тот, не дай бог, не потерял ее или не позабыл о ней?
– Геннадий, а как вела себя Людмила в последнее время? Могло ли что-то случиться, о чем она не сказала вам?
Встретив недоуменный взгляд, я поняла, что такого быть не могло. Но спросить все же нужно было.
– Было кое-что, о чем я не сказал ей.
– Да? – уж в том, что есть полно вещей, о которых Геннадий вряд ли рассказывал Людмиле, я абсолютно не сомневалась. Скорее всего, это делалось ради того, чтобы уберечь ее от того, что могло ей угрожать или просто не понравиться.
– Да. Первого числа к нам приходил странный гость. Мы Новый год встречали с родителями, Люся осталась до вечера у них, а мне нужно было на работу. Я заехал домой, привести себя в порядок, переодеться. Только дверь закрыл за собой, тут звонок. Может, еще кофе?
– Не откажусь, и что дальше? – нетерпеливо спросила я. При всех моих восторгах от Геннадия, мне было жутко интересно, какой же человек мог показаться ему странным. Причем интерес был вовсе не профессионального характера.
– Мужичок такой щупленький, лет шестидесяти, может, чуть поменьше, а то и побольше. Спросил Людмилу. Я ответил, что она у родителей. Он как-то сник сразу, хотел что-то спросить, но не спросил. Потом откланялся и поспешил прочь, сказав, что еще зайдет вечером.
