Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– В смысле? – удивился Дуло.
Ну, день у него сегодня был такой удивительный.
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, – грустно процитировал ему Заславский героя Юлиана Семенова и встал.
– Останься, дружище, – попросил Степан Терентьевич как-то слишком жалобно, словно просил о помощи.
– Останьтесь, доешьте, – махнула рукой Фаина, вскочила со стула и побежала в дом.
– Вот и попили чайку, – ничего не поняла я.
– Пойдем к озеру, – сказал мне Давыдов и взял за руку.
К озеру! Как жаль, что сейчас не лето! А, может, попробовать моржевать? Если там замерзла вода и есть приличная прорубь… Конечно, лезть в воду я бы не стала, но разделась бы и помочила ножки с большим удовольствием. Заодно продемонстрировала свое тело некоторым мужчинам, которым я до лампочки. Пусть увидит, что теряет! Ох, подумала я, а если он разденется и я увижу, что теряю?! Очень хорошо, что сейчас зима.
Пока шли, Давыдов не отпускал мою ладонь. Я настроилась помечтать о том, что он делает это не ради того, чтобы наши трогательные отношения увидела Фаина, а от чистого сердца. Но не позволила себе витать в облаках и решила подумать о хлебе насущном. Итак, ужин прошел кое-как, после завтрака я вообще осталась голодной, Артур буквально выдернул меня из-за стола. Если и обед пройдет в такой же «теплой дружественной» обстановке, то я скину пару-тройку килограмм, а скидывать мне нечего. Буду светить позвоночником и прилипшим к нему животом. Хорошенькая семейка, нечего сказать.
Получалось, что у Давыдова с мачехой давние разногласия по поводу умершего отца и мужа. Что они не поделили? Хотя, ясно – поместье. Или было еще что-то? Не материальное, а… Что она там брякнула про одиночество? Не здесь ли зарыта собака? Иначе зачем Давыдову нанимать для роли жены и тестя актеров?! У-у-у, какая у меня логика, прямо зашкаливает интеллектом. А кто-то так опрометчиво высказался о моих мозгах!
– Ты не устала?
Я очнулась от неожиданного вопроса. О, сколько нежности в его голосе. С чего бы это?
– Извини, Фаина не сдержалась. Давние счеты.
– А что вы с ней считаете?
Да, любопытство – мой порок. Не раз оно меня подводило. Но я, как девушка слабая и доверчивая, могу себе позволить хоть один маленький недостаток.
– На протяжении всего ее замужества мы делим моего отца.
Внезапная откровенность Давыдова заставила меня остановиться.
– Но сейчас его уже нет!
– Сейчас мы доказываем друг другу, кто без него может жить.
– А что? Без него жить нельзя? Извини, Артур, что лезу в душу, но ты сам начал. Так что продолжай. Представь меня случайным попутчиком в поезде дальнего следования и выверни душу наизнанку…
А я погрею уши.
– А я сохраню все это как в могиле. Ой, извини, если напомнила про отца… Буду хранить гробовое молчание… Х-м…
– Все, что я хотел тебе сказать сегодня, я уже сказал, – он отвернулся от меня и пошел дальше.
Руку мою брать не стал. Ну и ладно, не очень-то и хотелось! Ладно-ладно, хотелось-хотелось, чего уж там.
Озеро оказалось очень красивым! Окруженное хороводом стройных высоких елей, оно блестело гладкой застывшей поверхностью воды, маняще призывая забыть обо всем на свете и насладиться общением с природой. Раз уж со мной Давыдов общаться не хотел…
Он сел на камень у берега и принялся смотреть на замерзшую воду.
Я знала, что на некоторые вещи можно смотреть бесконечно долго: на воду, огонь и плавающих рыбок. Здесь еще можно было смотреть на фонтан. Он бил в полынье посредине льда, непокорными струями взмывая вверх, назло зиме и ее морозам. Ничего удивительного. Я и раньше знала, что таким образом спасают рыбу от удушья подо льдом. В городском парке прошлой зимой такой же фонтан бил. Нужно будет сходить и посмотреть, есть ли он сейчас. И как там живется-зимуется щукам и мелким золотым рыбкам…
Давыдов поднялся и пошел вдоль озера по расчищенной тропинке, не оглядываясь, словно собирался вернуться назад один, а меня, как лишний рот, оставить в глухом непроходимом лесу. Хотя, про лес я, конечно, преувеличила. Я сделала пару шагов за ним и остановилась, подождала, когда он обернется и позовет.
Не позвал, а каждый раз напрашиваться – себе дороже. Еще подумает, что я девушка без гордости! Еще подумает, что я им увлечена до неприличия… Или пусть думает? Опять у меня в голове возник сумбур. Как раз то настроение, чтобы общаться с природой. Ах какие кусты симпатичные, ах какой снег искрящийся, ах какое небо голубое и озеро подо льдом глубокое. Или поверить ему, что оно неглубокое, и в полынье искупаться? Ах какой он все-таки… Какой он все-таки…
Нет, лучше буду думать о кустах.
Обратно мы шли порознь. Темная фигура Давыдова мелькала впереди, а я плелась за ним, хлопая на ходу по кустам и веткам деревьев, до которых могла дотянуться. С них с легким шумом и шуршанием сваливался мне под ноги снег. Изредка я смотрела на спину Давыдова, но боялась прожечь там дыру, любуясь его спортивной фигурой. Шла и думала, что мне самой не мешало бы подкачаться, увеличить грудь, накачать силиконом губы, правда, они у меня и так пухлые. Можно еще нарастить волосы до пола… Тогда он точно обратил бы на меня более пристальное внимание! А то шел и даже не оглядывался.
И о чем он только думал? Я бы многое отдала, чтобы оказаться в его мыслях. Наверняка в них таилась какая-то загадка. Разгадай я ее, Артур проникся бы ко мне уважением и благодарностью. Неплохая замена страстной любви, на которую я, конечно, не надеялась, с чего бы это вдруг…
– Она была на пятнадцать лет его моложе.
Давыдов внезапно остановился и повернулся ко мне. Пошел! Пошел, обрадовалась я, наружу поток сознания.
– Я был категорически против этого брака.
– Почему? – тихонько спросила я.
– Потому что недавно умерла мама, потому, что у меня был не лучший период в жизни. Сам не знаю почему.
– Они любили друг друга?
– Странные вы существа – женщины. Для вас важнее всего любовь. А как же принципы, устои, поиски смысла жизни?!
– Смысл моей жизни, – призналась я неожиданно, – в любви.
– В любви?! – искренне удивился Давыдов. – И все?!
– Странные вы – мужчины! Разве этого мало, – я пожала плечами. – На ней держится наш мир: начинается с материнской любви, потом возникает любовь для продолжения рода, в зрелые годы любовь поддерживает семью с повзрослевшими детьми, в старости она позволяет не бояться смерти. Любовь – синоним жизни!
– Философия романтичной девочки.
– Ну и пусть!
– Когда-нибудь придется взрослеть, – с горечью сказал Давыдов, повернулся и пошел дальше.
Я сразу поняла, что какая-то стерва разбила ему сердце! Любой нормальный мужчина ставит любовь если не на первое место, то уж точно на второе. Да, к сожалению, для некоторых важнее карьера или философские глубины, в которых я тону безвозвратно и поэтому никогда в них не погружаюсь.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
