Сара взяла хлеб и вложила его в руку Гвен.
– Чепуха! Мы хотим вас отблагодарить за то, что вы разрешили нам переночевать в вашем доме.
Малышка Гвен улыбалась во весь рот, и пока она жевала хлеб, ее щечки начали постепенно розоветь. Джинни больше не возражала и, не переставая благодарить их, ставила на стол тарелки и чашки, очевидно, собираясь превратить простой ужин в настоящий пир.
Обе пары сидели за столом, ели, пили, разговаривали и смеялись, а Гвен переходила с одних коленей на другие. О встрече Джереми с солдатами не было сказано ни слова. Это расстроило бы Джинни, а Сара видела, что женщина и так устала от неприятностей и волнений.
Джинни смотрела с сожалением на все убывающую еду, и Сара поняла, о чем она думает: если хотя бы немного останется, им хватит этой еды по крайней мере на несколько дней. Проблема семьи будет решена, пусть и на очень короткое время, и Сара почувствовала вину за то, что не вышла замуж за Аркена. Их союз мог бы послужить хотя бы одной цели: накормить его голодающий клан. Впрочем, она сомневалась, что Аркена заботили страдания его соплеменников.
– Я хочу заплатить за ночлег, который вы нам предоставили, – сказал Каллен, доставая деньги из притороченного к поясу кошелька.
Джереми с ужасом смотрел на кучу монет на столе и, видимо, потерял дар речи.
– Вы уже заплатили тем, что поделились своей едой.
– Ерунда. – Каллен придвинул деньги к Джереми. – Вы дали нам кров и постели. Мы должны вас отблагодарить. И не спорьте, по-другому не будет.
Побледнев, Джереми собрал деньги. В тёмных глазах Джинни стояли слезы.
– Я постелю вам чистое белье. – Джинни выскочила из-за стола прежде, чем Каллен успел возразить. Если ей легче от того, что взамен денег она постелет им чистое белье, так тому и быть. К тому же он так устал за время своего многодневного путешествия, что с удовольствием поспит на чистой кровати.
Пока Каллен и Джереми были заняты разговором, Сара откинула голову на высокую спинку стула и закрыла глаза.
Она гордилась своим мужем. Предложенное им вознаграждение было более чем щедрым и не выглядело как милостыня. И она не могла не заметить, каким нежным и терпеливым он был с Гвен. Сколько бы раз малышка ни залезала и слезала с его коленей, он ни разу на нее не рассердился. Только улыбался, то опуская ее на пол, то усаживая обратно, когда девочка протягивала ему свои тоненькие ручки.
Наблюдая за этим, Сара подумала – почему ей раньше не привелось найти человека с такими качествами, как у Каллена?
Теперь она понимала, почему Алэна его полюбила. Он был сильным и смелым, но его сердце оставалось добрым. Она не забудет, как он загородил ее своей лошадью от Джереми, когда тот неожиданно появился на дороге. И подоткнул одеяло, когда она еще спала, а он вышел, чтобы посмотреть, какая погода. Не говоря уже о том, что он уважал ее – не относился к ней как к женщине, которая не способна сама о себе позаботиться.
Он был великодушен с теми, кому в жизни повезло меньше, чем ему. А его бескорыстие вызывало восхищение.
– Так вы хотите уехать в Америку? – донесся до нее голос Каллена.
– Это всего лишь мечта, – печально ответил Джереми.
– Я знаю корабль, отплывающий в Америку, который мог бы взять вас.
Джереми покачал головой:
– У меня на это нет денег.
– Об этом можно будет договориться.
Сара улыбнулась. Ее муж, оказывается, еще и мудрый. Предлагая Джереми решить свои проблемы, он позволяет ему не поступиться своей гордостью.
– Я смог бы отработать за себя и свою семью, – сказал Джереми. – Я ни за что без них не уеду. У меня много знакомых, которые так и не воссоединились, думая, что они заберут своих близких позднее.
Каллен кивнул, и Сара поняла, что он вспомнил своего отца и те годы, которые они потеряли.
– С этим я согласен и полагаю, что проблемы не будет. Я напишу записку капитану и объясню, где вы с семьей должны высадиться. Корабль скоро появится в порту, и я дам вам достаточно денег, чтобы прожить до этого времени.
Джереми начал качать головой еще до того, как Каллен закончил говорить.
– Я не могу взять еще денег. Я вовек с вами не расплачусь.
– У меня есть ферма в Америке, на территории Дакоты. Мне потребуется помощь. У вас будет домик, который как раз подойдет для вашей семьи, и ваша работа будет оплачиваться.
Джереми почесал в затылке.
– Как вы можете мне платить, если я и так буду должен вам за проезд в Америку?
Каллен улыбнулся, а потом серьезно ответил:
– Один мудрый человек как-то сказал мне, что ни одно доброе дело не остается неоплаченным. Я надеюсь, что, когда придет мое время, кто-нибудь сделает доброе дело для меня.
Джереми протянул ему руку.
– Можете не сомневаться.
Они пожали друг другу руки, а Сара решила запомнить слова Каллена. Если придет время, когда она сможет сделать доброе дело для Каллена, она сделает его в благодарность за то, что он сделал для нее.
Но тут она зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью.
– Моя жена устала, – сказал Каллен, поднимаясь. – Я думаю, нам пора идти спать.
– Я даже не знаю, что сказать, – ответил Джереми и тоже поднялся. – Ваше великодушие ошеломило меня, и я бесконечно вам благодарен.
– А вы прилежный работник? – с улыбкой спросил Каллен.
Джинни с Гвен на руках встала рядом с мужем.
– Мы оба любим трудиться.
– Тогда мы все будем трудиться, чтобы сделать нашу жизнь лучше.
Когда Каллен закрыл дверь в отведенную им комнатку, в которой стояли кровать и комод, а в очаге был разожжен огонь, Сара сказала:
– А вы более чем великодушны.
– Не мог же я оставить их умирать голодной смертью, – ответил он, снимая рубашку. – Тем более что в моих силах помочь им.
Он зевнул и потянулся. Все его мышцы напряглись и заблестели в неровном пламени очага. Сара смотрела на него с восхищением и уже ни о чем не могла думать. Ее окатила волна тепла, соски вдруг затвердели, а между ног появилась такая влага, что она испугалась, что она потечет у нее по ногам. Она плюхнулась на кровать и судорожно вздохнула.
Каллен взял ее за руку и заботливо спросил:
– С тобой все в порядке? Ты вдруг так покраснела.
Сара выдернула руку.
– Все прекрасно.
Он отвел с ее лба рыжий завиток, который упрямо не хотел оставаться на месте.
Ей было все равно, как она выглядит, но нежное прикосновение его пальцев привел ее в трепет. Надо поскорее что-то сказать или сделать, иначе она сдастся. А разве не этого он добивается?
