Он ждал, как она отнесется к его предположениям.
– Я рада, что ты остаешься в Уэлсвилле, хотя не уверена, что мой отец одобрит твое новое занятие. Он осуждает участие в скачках. Он против всего, что связано с денежным азартом.
– А одобрение твоего отца для тебя очень важно, не так ли? – Рори задал этот вопрос небрежно, как бы между прочим.
– Да. У меня чудесный отец. Добрый, воспитанный, образованный. Он окончил третьим богословский факультет в Йеле и отказался от процветающего и доходного прихода в Бостоне, чтобы здесь, на Западе, распространять Евангелие. Моя мать больше любит Леа, но папа… О, он всегда рядом, когда я нуждаюсь в нем. Я не хочу огорчать его. Но, Рори, помоги мне Господь, я не хочу потерять тебя тоже! С моей стороны бесстыдно и дерзко говорить такое вслух. Я стала похожа на распутную девицу. Мне нельзя быть здесь с тобой вдвоем в таком уединенном месте. И я не должна была целовать тебя и вести себя так, как… как мы с тобой тогда в огороде.
Она опустила глаза, не выдержав его холодного оценивающего взгляда. Ее руки нервными движениями машинально разглаживали складки на коленкоровой юбке.
– Ты не распутная девица. И не бесстыдная. И не дерзкая. Ты самое чистое существо на свете. Выслушай это от человека, который в жизни достаточно нахлебался всякой дряни. Я повидал столько распутных девиц… – Он с некоторым удовлетворением отметил про себя, что в ее глазах вспыхнула искорка ревности. Зрачки засветились по-кошачьи – зеленью с золотым ободком.
Рори потрепал ее по щеке.
– За тобой раньше никто не ухаживал, Ребекка? И ни один мужчина тебя не целовал до меня? Она вздохнула.
– Все мужчины больше интересовались моей сестрой. У нее по-настоящему женственная фигура. А волосы похожи на серебристое облако. И она настоящая леди, умеющая себя вести в обществе. Она не позволяет себе совершать необдуманные поступки.
– А ты? Какого ты о себе мнения? – Рори задавался вопросом, почему такая красотка, как его Ребекка, оказывается, всегда была на вторых ролях.
– Я слишком высокого роста, и у меня маленькая грудь. – Она залилась пунцовой краской и, заторопившись, перечислила остальные недостатки: – У меня волосы гораздо темнее, чем у Леа, и совсем не вьются. Они такие жесткие и прямые, что мне приходится подвивать их щипцами – вот, например, как накануне. А что касается моего поведения, то все мужчины в Уэлсвилле знают, что я своевольная барышня.
– Все мужчины в Уэлсвилле – дураки. Ты как раз самого нормального роста, а твои волосы великолепны – они… словно золото, добываемое в Комстоке. Разве никто тебе не говорил, что золото дороже серебра? – Его улыбка была дразнящей. – Ну а твои глаза! Твои глаза с пышными ресницами и меняющимся цветом… Знай же, что они из зеленых становятся золотистыми, когда ты взволнованна!
Он пристально уставился в ее глаза, и его рот приблизился к ее рту, но на этот раз он держался на некотором расстоянии, и только его губы чуть касались ее губ. Рори прошептал что-то неслышное только для того, чтобы пошевелить губами и таким образом погладить, пощекотать ее губы. После нескольких почти неосязаемых поцелуев он отстранился, опасаясь, что его желание вызовет в ней ответный порыв страсти, которая, как Рори уже убедился на опыте, разгорается очень быстро.
– Когда я с тобой, то забываю обо всем на свете, – призналась Ребекка, еле переводя дыхание.
Рори отодвинулся подальше от нее и вместо поцелуя предложил ей кусочек груши.
Груша была сладкой и сочной. Ее вкус во рту смешивался со вкусом поцелуя Рори.
– Я никогда не встречал такой девушки, как ты, Ребекка. Мне повезло, что никто не увел тебя раньше, чем я повстречался с тобой. До сих пор не верится, что мне выпало такое счастье…
Лицо Амоса Уэллса возникло в памяти, нарушив сладостный покой Ребекки.
– Ты прав… за мной никто не ухаживал, но…
– Что «но»? – насторожился он, заметив, что на лицо Ребекки словно пала черная тень. – У тебя есть кто-то кроме меня? Кто-то, кого одобряет твой отец?
В сердце ему словно воткнули нож.
– Да, – ответила она, зябко поводя плечами. – Амос Уэллс просил разрешения ухаживать за мной, и мой отец считает, что он подходящая для меня партия.
– Уэллс? Этот старец? Как может твой отец желать подобного брака?
– Ему только сорок три. Все говорят, что он мужчина в расцвете лет. И он богатый и уважаемый человек. Его скоро изберут сенатором от штата Невада. – Она точь-в-точь повторяла слова Селии. Но тем самым Ребекка защищала своего отца. – А важнее всего, к сожалению, что он член пресвитерианской конгрегации.
– Но, за исключением того, что он уже обеспечил себе местечко в раю, у него есть достоинства, которые тебе по душе? – Он был смущен противоречивостью ее позиции.
– Нет, но ты воспринял это так, будто мой отец продает меня какому-то мерзкому старикашке. Это неверно. Селия Хант – ты должен помнить ее… она была со мной, когда ты дрался с Киром Уортоном.
– Маленькая рыжая пышечка, – процедил он, в нетерпении ожидая дальнейших объяснений от Ребекки.
– Так вот, она без ума от мистера Уэллса. Когда я рассказала ей сегодня утром, что он проявляет ко мне интерес, то испугалась, что потеряю свою лучшую подругу. Но она повела себя благородно. В конце концов мы замыслили одну пустяковую проказу, чтобы дать ей шанс увлечь собой мистера Уэллса. Пусть он выберет ее корзинку с завтраком на благотворительном аукционе.
Она коротко поведала об изобретенной вместе с Селией невинной интриге.
– Мистер Уэллс будет торговаться за ее корзинку с бледно-розовой лентой, потому что я ему скажу заранее, что воспользуюсь именно розовой. А я перевяжу корзинку лентой чуть потемнее, как настоящий цветок розы. Когда торги закончатся, он вынужден будет вести себя по-джентльменски и скушать завтрак на пикнике вместе с Селией.
– А кому достанется твоя корзинка?
Она пожала плечами.
– Мне все равно. Главное, чтобы Селия и мистер Уэллс поладили друг с другом.
– Значит, тебе и вправду наплевать на его деньги и далеко идущие планы. Если ты выйдешь за него, то, возможно, станешь женой сенатора и уедешь на Восток. Особняк, слуги, меха и бриллианты. Я думал, все женщины падки на подобные вещи.
Ребекка покраснела под его испытующим взором.
– Я бы солгала, если б сказала, что не завидую красиво одетым леди. Если б я придерживалась католической веры, то за многие грехи просила бы Деву Марию простить меня. Я всегда завидовала нарядам Селии, ее шляпкам, их красивому новому экипажу…
– Но чтобы это заполучить, тебе придется выйти замуж без любви? А этого ты не хочешь? – спросил он напрямую.
Когда она отрицательно качнула головой, его грудь словно освободилась от сжимающей ее тяжести. Рори глубоко вдохнул теплый ароматный воздух и ощутил, как прекрасен мир вокруг них. Он взял ее за подбородок, чтобы вновь поцеловать это прелестное чистое создание, но громкий всплеск в реке остановил его. Удочка согнулась, поплавок ушел в глубину. Камни, придерживающие удочку, откатились, и ее утянуло в воду.
