Надев рубашку, он допил кофе и вышел из дома. Он не знал, куда направляется, но это и не имело значения. Все равно идти ему было некуда.
Оливия работала в огороде. Она не взглянула на него, когда он проходил мимо. Однако Конор заметил, что щеки у нее все еще пылали.
Разумеется, Оливия не понимала, что делала, когда прикасалась к нему подобным образом. Но он-то прекрасно знал: стоит ей еще раз коснуться его вот так же, и он покажет ей, с каким огнем она играет.
Следующие несколько дней Оливия старалась избегать Конора. Ей было ужасно неловко из-за того, что произошло на кухне. И каждый раз, вспоминая об этом, она чувствовала, как заливается краской, и как слабеют у нее колени. Наверное, она сама во всем виновата. Не нужно было прикасаться к нему так, как прикоснулась она. Слишком уж интимно это у нее получилось. Но что же на нее нашло? Почему она это сделала? Неужели Оливия Мейтленд, богобоязненная старая дева, внезапно преобразилась под взглядом этих синих глаз и превратилась в какую-то бесстыдную Далилу? Ах, должно быть, она просто сошла сума.
Однажды утром, примерно через неделю после того, как он смог по-настоящему ходить, Конор пораньше отправился на кухню и увидел Оливию и девочек на задней веранде. Они купали Честера, и руки у всех были по локоть в мыльной пене. Оливия, старавшаяся удержать Честера в лохани, была слишком занята, чтобы смутиться в присутствии Конора.
Пес же тихонько скулил, и ему было настолько не по себе, что он даже не стал рычать на Конора. «Какой же он несчастный», – подумал Конор. Прислонившись к дверному косяку, он стал наблюдать за этой сценой.
– Хорошо, девочки, хорошо, – проговорила Оливия. – Теперь давайте сполоснем его. Ему это не понравится, но к вечеринке он у нас должен быть красивым и чистым.
– К вечеринке по случаю моего дня рождения, – сказала Миранда.
– Совершенно верно. – Оливия улыбнулась девочке. – Но вы же все знаете, как Честер ненавидит воду. Так что держите его как следует, ладно?
– Хорошо, мама. – Миранда запустила свои маленькие ручки в мокрую шерсть Честера. – Я его держу.
Конор невольно улыбнулся. Честер был, чуть ли не вдвое больше малышки Миранды. Если бы он захотел вырваться, то она с ним не справилась бы.
Оливия выпрямилась и взяла ведро с водой.
– Так, девочки. Приступаем. Держите его.
Но Честер не растерялся. Когда Оливия подняла ведро с водой над его головой, пес выскочил из лохани, без труда вырвавшись из рук девочек. Отбежав на несколько метров, Честер остановился и встряхнулся, разбрызгивая мыльную пену во все стороны. Затем спрыгнул с веранды и помчался в сторону сада. Девочки с криками побежали за псом. Оливия тихо застонала, а Конор расхохотался. Ребра от этого чертовски разболелись, но он не мог сдержаться.
Оливия же резко повернулась в его сторону и уставилась на него с удивлением.
– Никогда не думала, что услышу такое, – пробормотала она.
– Что?
– Ваш смех. То есть веселый смех. – Она отшвырнула уже пустое ведро и отвела с глаз мокрую прядь волос. – А я думала, что вы вообще не умеете смеяться по-настоящему.
– Выходит, умею, – сказал Конор и тут же понял, что уже давно не смеялся «по-настоящему», как выразилась Оливия.
Опустив глаза, он увидел, что платье Оливии, насквозь мокрое, облепило ее фигуру, так что трудно было ею не залюбоваться. Ему сразу же вспомнилась утренняя сцена на кухне неделю назад. Когда же он увидел, как раздвинулись губы Оливии и как распахнулись ее глаза, он понял, что и она вспомнила то утро. Конор шагнул к ней, но она тут же отступила на несколько шагов. И теперь в ее взгляде была настороженность.
Посмотрев во двор, Конор вдруг снова рассмеялся.
– Вам придется принести еще воды, – сказал он, взглянув на Оливию. – Думаю, вода вам понадобится.
Она смотрела на него в недоумении.
– Что?
Он указал на двор, и Оливия в ужасе вскрикнула. Честер, теперь уже весь грязный, был пойман, и девочки крепко прижимали его к земле. Но все они были такими же грязными, как и пес.
– Мы его поймали, мама! – закричала Миранда. – Мы его поймали!
Оливия снова застонала. Какое-то время она молча смотрела на девочек. Затем отправила их в купальню. Что же касается Честера, то Оливия решила не сдаваться. Она принесла из колодца чистой воды, а также веревку из сарая. Просунув веревку в ошейник, она привязала пса к столбику веранды. «Теперь бедняге Честеру не сбежать», – с улыбкой подумал Конор.
– Не очень-то он любит купаться, да?
– Да, не очень, – со вздохом ответила Оливия. – Воду он никогда не любил. Мне кажется, фермеры пытались утопить его, когда он был щенком. – Она посмотрела на Конора. – Как ни грустно, иногда они это делают. Я нашла его раненого и принесла домой. Не могла же я оставить его…
Конор молча кивнул. «Похоже, у нас с этим псом есть что-то общее», – подумал он, усмехнувшись.
Оливия искупала пса, потом вытерла полотенцем густую шерсть, но не стала отпускать его. Отвязав Честера, она завела его в дом и только после этого отпустила. Пес радостно взвизгнул и выскочил из кухни.
– Мне кажется, он побежал прятаться, – заметил Конор.
– Вернется, когда придут девочки, – ответила Оливия, поворачиваясь к плите. – По крайней мере, не будет путаться под ногами, пока я пеку пирог.
– Значит, у малышки Миранды сегодня день рождения?
Оливия кивнула.
– Ей исполняется шесть лет. Она так радуется этому, потому что будет теперь ходить в школу вместе с Бекки и Кэрри. Сегодня после обеда мы устраиваем для нее вечеринку.
Оливия подала Конору завтрак, потом снова повернулась к плите.
– Так, поставить на малый огонь и размешивать, пока не загустеет, добавляя яйца по одному, – бормотала она себе под нос. Потом вдруг обернулась и, взглянув на Конора, спросила: – Вы не могли бы взглянуть на рецепт и сказать, сколько всего яиц нужно добавить?
Конор не ответил, хотя и смотрел в раскрытый дневник, лежавший на столе. Не глядя на нее, он придвинул к ней дневник, и она прочитала:
– Три яйца. – Потом пристально посмотрела на него и спросила: – Вы не умеете читать, да?
Он глухо проговорил:
– Да, не умею.
– А я-то все время приносила вам книги. Надеялась, что они помогут скоротать время. Почему же вы мне ничего не сказали?
Он не ответил, да в этом и не было необходимости. Немного помолчав, Оливия сказала:
– Я могу научить вас читать, если хотите.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет.
– Но это совсем несложно. Вы могли бы…
– Нет.
– Поймите, мистер Браниган, не знать чего-нибудь – это не стыдно. Стыдно не пытаться узнать. Стыдно бояться…
