Она перевернула конверт. На обратной стороне рукой Джека было написано: «Мойра в 15:30».
«Что за Мойра?» — подумала Кэтрин.
На ум пришел только Рэнделл Мойр, служащий банка.
«Не вел ли Джек переговоров о получении займа?»
Она вновь посмотрела на лицевую сторону конверта. Почтовая марка была проштампована четыре года назад. Бросив письмо обратно в ящик, Кэтрин задвинула его коленом правой ноги.
Ей ужасно хотелось спать. Выйдя из кабинета, она вернулась в комнату для гостей, ставшую теперь ее временным приютом. Упав на цветастое покрывало, Кэтрин заснула в мгновение ока.
Ее разбудили голоса. Один кричал на грани истерики, другой, чуть потише, старался доказать что-то первому.
Вскочив с кушетки, Кэтрин распахнула дверь. Голоса стали четче: Мэтти и бабушка Джулия спорили о чем-то в «длинной» комнате.
Сбежав вниз, Кэтрин застала их сидящими на полу. На Джулии был фланелевый халат, а на Мэтти — тенниска и удлиненные шорты. Вокруг них лежали груды порванной и скомканной оберточной бумаги — красной и голубой, золотистой и серебристой. Всюду змеились сотни ярдов разноцветных ленточек.
Джулия первой заметила появление внучки.
Мэтти проснулась и спустилась вниз. Она хотела завернуть купленные ею рождественские подарки, — кратко объяснила она сложившуюся ситуацию.
Тем временем Мэтти, приникнув к полу, свернулась на ковре в позе эмбриона.
Кэтрин легла рядом с дочерью.
Я не могу больше выносить этого, — пожаловалась девочка матери. — Куда бы я ни глянула, всюду он. В каждой комнате, на каждом стуле, в каждом окне. Даже глядя на обои я вижу папу. Я не выдержу этого, мама!
Ты заворачивала его подарки? — отодвигая волосы, падавшие Мэтти на лицо, спросила Кэтрин.
Девочка кивнула и разрыдалась.
Я отвезу ее к себе, — предложила Джулия.
Который сейчас час?
Около полуночи. Может, начало первого. Я отвезу ее и уложу спать.
Я поеду с вами, — сказала Кэтрин.
Нет. Ты слишком устала. Тебе надо выспаться. Возвращайся в свою спальню. Я позабочусь о Мэтти, вывезу ее из-под огня. Ей нужно сменить обстановку.
«Вывезу ее из-под огня, — повторила про себя Кэтрин. — Какая удачная метафора!»
Уже давно ее не покидало смутное чувство, что она, они все каким-то образом стали участниками боевых действий и теперь им угрожает безрадостная перспектива оказаться в числе «жертв войны».
Пока бабушка Джулия укладывала в большую спортивную сумку вещи Мэтти, Кэтрин лежала на полу рядом с дочерью, нежно поглаживая ее по спине. Временами плечи девочки вздрагивали от беззвучных рыданий. Мать запела ей песенку, которую сочинила, когда Мэтти была еще совсем маленькой. Песенка начиналась словами: «“М” значит “Мэтиган”…»
Когда Джулия и Мэтти уехали, Кэтрин вернулась в свою комнату. На душе стало как-то спокойнее. Зарывшись во фланелевую простыню, женщина попыталась заснуть…
Тщетно…
Утром Кэтрин услышала истошный собачий лай. Что-то в нем показалось ей до боли знакомым.
Внезапно ее охватило чувство сродни тому, что охватывает водителя, остановившегося на красный свет и видящего в зеркало заднего вида, что машина, едущая за ним, не сбавляет скорости.
Судя по волосам, Роберт Харт недавно принимал душ. На нем была чистая светло-синяя рубашка из грубой хлопчатобумажной ткани и галстук бордового оттенка.
На столешнице стояла чашка с кофе. Засунув руки в карманы брюк, мужчина нервно ходил из стороны в сторону.
Кэтрин посмотрела на часы. Без двадцати семь.
«Зачем он приехал в такую рань?» — пронеслось у нее в голове.
Заметив замершую у подножия лестницы Кэтрин, Роберт вытащил руки из карманов и в несколько шагов преодолел разделяющее их пространство.
Он заботливо обнял ее за плечи.
Что? — встревоженно спросила Кэтрин.
Вы знаете, что такое «черный ящик»?
Да.
Водолазы нашли его, — буравя ее взглядом, произнес Роберт.
И что же?
Выдержав паузу, он сказал:
Они думают, что пилот совершил самоубийство.
Обняв ее, Джек пошел к самолетам. Издалека они казались почти игрушечными: любой ребенок запросто смог бы оседлать такой крошечный самолетик.
Асфальт излучал потоки обжигающего жара. Было трудно дышать.
«Это мужской мир, — думала Кэтрин. — Мир сложной техники, диспетчерских вышек и помещений для предполетного инструктажа».
Вокруг — ярко сверкающий на солнце металл.
Джек быстро шел к самолету, увлекая Кэтрин за собой. Вблизи самолет показался ей миленьким, особенно яркая белоснежно-красная окраска фюзеляжа и хвоста.
Крепко сжимая руку Джека, Кэтрин взобралась на крыло, а оттуда втиснулась в маленькую открытую кабину. Как можно летать в такой тесноте? Полеты всегда казались Кэтрин чем-то на грани фантастики, но сейчас она сомневалась, что хочет испытать радости «парения в воздухе». Такое случалось с ней и прежде. Всякий раз, когда Кэтрин оказывалась в одной машине с молодым водителем-лихачом или, скрепя сердце, садилась в кабинку головокружительного аттракциона во время традиционной масленичной ярмарки, она убеждала себя, что все скоро закончится и ей нужно только немножко потерпеть.
Джек без труда залез в кабину и сел рядом с Кэтрин. У него на носу переливались всеми цветами радуги солнцезащитные очки с голубоватыми зеркальными стеклами. Джек попросил Кэтрин пристегнуться и протянул ей наушники.
Так мы будем лучше слышать друг друга, — сказал он. — В воздухе довольно шумно.
Самолет медленно пополз по изрытой выбоинами бетонированной площадке перед ангаром. Кэтрин затрясло. Она уже хотела попросить Джека остановиться, сказать ему, что передумала, но самолет, подпрыгнув несколько раз, оторвался от взлетно-посадочной полосы.
Ее сердце бешено заколотилось. Джек повернулся к ней и улыбнулся. Улыбка вышла озорной и несколько самонадеянной. Он как будто говорил Кэтрин: «Это будет классно. Расслабься и получай удовольствие».
Вокруг простиралась бескрайняя голубизна. А где же земля?
В воображении Кэтрин самолет поднимался к облакам, а затем, как подбитый, камнем падал вниз.
Только взгляни, — показывая на расстилавшуюся за бортом панораму, сказал Джек.
Они пролетали над побережьем. Ближе к берегу лазурная поверхность океана казалась безмятежно гладкой, но чем дальше от земли, тем выше волны, тем темнее цвет воды. Лодка покачивается на гребнях волн. На горизонте маячат скалы острова Шоулз. Вдалеке едва заметное темное пятно Портсмута. Под крылом самолета раскинулась электростанция, а дальше виднеется сплошной массив темного ельника, тянущегося на многие и многие мили. А вот и Эли! Кэтрин показалось, что она видит дом своей бабушки.
