Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Мелба подтягивалась по служебной шахте. Набор инструментов, подвешенный спереди, при ускорении в полный g оттягивал шею. Она подумала, что так, наверное, чувствуют себя беременные. Если ничего особенного не случилось, Соледад с Бобом сейчас спят в шлюпке. От нее ждут заключительной инспекции работ. И, похоже, думают, что она не справится.
Они, конечно, были правы. Мелба сама не знала, почему ее так задевает, что настоящие специалисты заметили ее неопытность. Она прочла несколько справочников, прокрутила несколько учебных программ. Главное, чтоб в ней видели натуральную начальницу-полузнайку. Уважение подчиненных ей ни к чему, они ей не друзья.
Следовало бы переключиться на Соледад с Бобом, проверить, не проснулся ли кто из них и не собрался ли ее искать. Это была важная часть плана — нельзя, чтобы ее кто-нибудь обнаружил. Но Мелба почему-то не могла оторваться от разговора Рена со Станни.
— Она вообще ничего не делает. Сидит в своей каюте, под конец работы выходит, просматривает, подписывает и опять в нору.
— Верно.
Этот стык и нарочно не пропустишь. Укрепленная переборка, яркие оранжевые надписи на пяти языках. Она постояла, подбоченившись и чувствуя себя победительницей. Победа, хотя и не такая чистая, как она рассчитывала. Мелба оглядела проход в обе стороны, хотя шансы, что ей помешают, сводились к минимуму.
Взрывчатка, привязанная на животе, от тепла тела стала податливой и ярко-зеленой. Остыв до температуры воздуха, она затвердеет и поблекнет до серого тона. Мелба еще раз удивилась ее плотности. Прилеплять ее к стыковочным швам — все равно что голыми руками разминать свинец. До конца работы было еще далеко, а костяшки пальцев уже болели. Мелба давала себе полчаса, но вышло почти вдвое дольше. Детонатор — черное пятнышко четырех миллиметров в поперечнике с десятью металлическими контактами, вжатыми в схватывающуюся замазку. На вид все чисто.
Закончив, она дважды протерла руки моющими салфетками, проверила, не осталось ли пластида под ногтями или на одежде. Собиралась проскочить один уровень без осмотра, но Рен со Станни продвигались быстро, и ей пришлось спуститься на лифте сразу на два. Они всё болтали, но теперь не о ней. Станни подумывал приударить за Соледад. Рен на лаконичном астерском жаргоне советовал воздержаться. Умник.
Лифт остановился, вошли трое солдат, мужчины. Мелба подалась назад, освобождая место, и ближайший поблагодарил ее вежливым кивком. Судя по нашивке на форме, парня звали Маркос. Она кивнула в ответ и уставилась себе под ноги, мысленно упрашивая не разглядывать ее. В форме она чувствовала себя как в маскарадном костюме. Умом понимала, что это не так, но все равно боялась, как бы пристальный взгляд не обнаружил фальшь. Как будто прошлое было написано у нее на лбу.
«Меня зовут Мелба Кох, — твердила она про себя. — Никем другим я никогда не была».
Лифт остановился на ее уровне, солдаты посторонились. Мелба задумалась, погибнет ли Маркос, когда придет срок.
Она не бывала у отца в тюрьме: даже если бы визиты допускались, встречаться пришлось бы в особом помещении, под наблюдением, под запись. Груз официального надзора выдавил бы все человеческие эмоции. Ей не позволили увидеть коридоров, по которым он ходит, камеру, где он спит, но после приговора она изучила планировку тюрем. Ее комната была на три сантиметра уже и на полтора длиннее камеры. Она спала на койке-амортизаторе на шарнирах, поворачивающейся соответственно изменению тяги, — койка отца была приварена к полу. Она могла в любое время выбраться наружу, пойти в общий душ или столовую. Ее дверь запиралась изнутри, в ее комнате отсутствовали камеры и микрофоны.
По всем существенным статьям у нее было больше свободы, чем у отца. Она изрядную часть времени проводила взаперти — но по собственной воле, а это совсем другое дело. Назавтра был назначен очередной перевод бригады — новый корабль, новая проверка и ремонт оборудования — якобы под ее руководством. А сегодня она могла полежать в койке, одевшись в простое хлопчатое белье, — она выбрала такое, какое купила бы Мелба. В ее терминале имелось пятнадцать учебных программ, и еще дюжина была доступна в общей базе корабля. Они охватывали все: от микроорганики питательных элементов до спецификации охладительных систем и стратегии управления. Неплохо было бы их почитать. Или если уж не читать, то хоть просмотреть собственные секретные файлы.
Джеймс Холден на экране выглядел фанатиком. Сводный портрет, собранный из десятков новостных программ, в которых в последние годы мелькал этот человек, с приоритетом на самые свежие кадры. Программа-симулякр, настоящей Мелбе такая была бы не по карману. Фальшивый Холден вполне мог одурачить и человека, и компьютер, хотя бы на время. Его карие глаза на экране были скошены с идиотической серьезностью. Подбородок начал обвисать, и даже малая гравитация не могла скрыть этого полностью. Заискивающая полуулыбочка сказала ей все, что нужно было знать о человеке, погубившем ее семью.
«Я — капитан Джеймс Холден, — заговорил симулякр. — То, что вы сейчас видели, — демонстрация угрозы. Мои помощники разместили такие же устройства на каждом из кораблей, находящихся сейчас в окрестностях Кольца. Всем заглушить двигатели. Я принимаю единоличную власть над Кольцом от имени Альянса Внешних Планет. Любой корабль, приблизившийся к Кольцу без моего личного позволения, будет уничтожен…»
Она включила паузу, поддельный Холден застыл в странной незавершенной позе. Кончиком пальца она обвела его плечи, очертания щеки и ткнула в глаз. И пожалела, что не сочинила более зажигательной речи. Когда придумывала ее на Земле, казалось, что достаточно приписать ему претензии на единоличный контроль над Кольцом. Теперь с каждым просмотром она все больше убеждалась, что поскромничала.
Проще было бы убить Холдена. Наемные убийцы обходятся сравнительно дешево, но она достаточно изучила имиджевое управление и социальную динамику, чтобы понять, к чему это приведет. Мученичество, канонизация, любовь. Множество теорий заговора, тень подозрения на всех, от АВП до отца. Полная противоположность тому, чего она добивалась. Холдена следовало унизить, стереть из памяти. Тот, кто придет за ним, должен, оглядываясь назад, увидеть, к чему вели все его действия, все его заявления, все праведные, самоуверенные решения якобы на благо людей. Его имя должно было стать именем великого предателя, преступника, злодея с манией величия. Когда она покончит с Холденом, все, к чему он приложил руку, станет выглядеть злодеянием — в том числе и гибель ее семьи.
Где-то в недрах «Сересье» штурман приступил к небольшой коррекции курса, низ сдвинулся на полградуса в сторону. Койка под ней повернулась. Мелба постаралась сразу забыть об этом. Она предпочитала воображать себя в гравитационном колодце, не вспоминать лишний раз, что подвластна инерции и ускорению.
Ручной терминал коротко пискнул, приняв сообщение. На первый взгляд оно показалось бы обычной рекламой. Рекламой инвестиций, от которой разумный человек не откажется, в сопровождении видеопрезентации, каковую всякий случайно заглянувший в ее терминал принял бы за порченый файл.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
