Гудвин выпустил полы ее пальто. Освободил руки, и она запахнулась. Взял за плечо и подтолкнул к двери.
- Иди, - сказал он. Плечо женщины подалось. Сместилось только оно, тело изогнулось вталии, лицо было обращено к нему.
- Иди, - повторил Гудвин. Но сдвинулся лишь ее торс, голова и бедра по-прежнему касались стены. Тогда он повернулся, прошел по комнате, быстро обогнул кровать и одной рукой ухватил Темпл за плащ. Затряс. Вцепясь в сбившееся комом пальто, он тряс ее, хрупкое тело Темпл болталось в просторном одеянии, плечи и зад колотились о стену.
- Дурочка! - сказал он. - Дурочка!
Ее почти черные глаза были широко открыты, на лицо падал свет лампы, а в зрачках виднелись два крошечных отражения его лица, словно горошины в чернильницах.
Гудвин выпустил Темпл. Шурша плащом, она стала опускаться на пол. Он приподнял ее и снова затряс, оглядываясь через плечо на женщину.
- Возьми лампу, - сказал он ей.
Женщина не пошевелилась. Она стояла, чуть склонив голову, словно задумчиво разглядывая их. Гудвин подхватил Темпл другой рукой под колени. Темпл почувствовала, что падает вниз, потом оказалась на кровати рядом с Гоуэном, подскакивая на спине под затихающий шелест мякины. Она видела, как Гудвин прошел по комнате и взял с камина лампу. Женщина, тоже наблюдая за ним, повернула голову, свет лампы, приблизясь, заострил ее лицо.
- Пойдем, - сказал Гудвин.
Она повернулась, лицо ее скрылось в тени, лампа освещала теперь спину женщины и руку Гудвина на ее плече. Тень его совсем затемнила комнату; рука, на тени отходя назад, потянулась к двери. Гоуэн храпел, каждое дыхание обрывалось так натужно, словно было последним.
Томми стоял в коридоре за дверью.
- Ушли они к грузовику? - спросил Гудвин.
- Нет еще, - ответил Томми.
- Ступай погляди, что там делается.
Гудвин с женщиной пошли дальше. Томми смотрел, как они входят в другую дверь. Потом, бесшумно ступая босыми ногами, чуть вытянув шею и прислушиваясь, пошел на кухню. Лупоглазый курил там, сидя верхом на стуле. Вэн причесывался, стоя у стола перед осколком зеркала. На столе лежала влажная тряпка в кровавых пятнах и горящая сигарета. Томми уселся на корточки в темноте за дверью.
Когда Гудвин вышел с плащом, он сидел там. Гудвин прошел на кухню, не заметив его.
- Где Томми? - спросил он.
Томми слышал, как Лупоглазый что-то ответил, потом Гудвин и вслед за ним Вэн вошли, плащ теперь висел на руке у Вэна.
- Идем, - сказал Гудвин. - Надо вывезти все, что есть. В светлых глазах Томми появился еле заметный кошачий
блеск. Женщина увидела их в темноте, когда он прокрался в комнату вслед за Лупоглазым, пока Лупоглазый стоял над кроватью, где лежала Темпл. Они внезапно сверкнули на нее из темноты, потом исчезли, и она услышала рядом с собой его дыхание; затем снова сверкнули, неистово, вопросительно и печально, и снова скрылись, а он сам неслышно вышел из комнаты вслед за Лупоглазым.
Томми видел, что Лупоглазый возвращается на кухню, но последовал за ним не сразу. Остановясь у ведущей на веранду двери, он присел на корточки. Тело его опять стало корчиться в гневной нерешительности, босые ноги шуршали по полу от легких покачиваний из стороны в сторону, кисти рук у боков медленно сжимались в кулаки. И Ли тоже, сказал он себе. И Ли тоже. Черт бы их взял. Черт бы их взял. Он дважды прокрался по веранде, пока не увидел на полу кухни тень шляпы Лупоглазого, потом вернулся в коридор к двери, за которой лежала Темпл и храпел Гоуэн. В третий раз уловил запах дыма от сигареты Лупоглазого. Хоть бы унял их, сказал он. И Ли тоже, повторил, раскачиваясь из стороны в сторону в унылой, мучительной горечи. И Ли тоже.
Когда Гудвин поднялся по склону и вошел на заднюю веранду, Томми опять сидел на корточках возле самой двери.
- Какого черта... - сказал Гудвин. - Что же не пошел? Я ищу тебя вот уже десять минут.
И пристально посмотрел на Томми, потом заглянул в кухню.
- Идем?
Лупоглазый направился к двери. Гудвин снова взглянул на Томми.
- Чем ты тут занимался?
Лупоглазый тоже взглянул на Томми. Теперь он стоял, потирая босой пяткой подъем ноги, и глядел на Лупоглазого.
- Что делаешь здесь? - спросил Лупоглазый.
- Ничего, - ответил Томми.
- Ты что, следишь за мной?
- Ни за кем я не слежу, - последовал угрюмый ответ.
- Ну так и не надо, - сказал Лупоглазый.
- Идем, - поторопил его Гудвин. - Вэн ждет.
Они пошли. Томми последовал за ними. Оглянулся на дом - и снова потащился за Гудвином и Лупоглазым. Время от времени он чувствовал, как его охватывает жгучая волна, словно кровь становилась внезапно слишком горячей, переходящая затем в то грустное, теплое чувство, какое вызывает скрипичная музыка. Черт бы их взял, шептал он, черт бы их взял.
IX
В комнате было темно. Женщина стояла в дешевом пальто и отороченной кружевами ночной рубашке, прислонясь к стене рядом с незапертой дверью. Она слышала, как Гоуэн храпит на кровати, а другие мужчины расхаживают по веранде, коридору и кухне, голоса их неразборчиво доносились сквозь дверь. Через некоторое время они утихли. Теперь она слышала только, как Гоуэн, давясь, храпит и стонет сквозь разбитые нос и губы.
Женщина услышала, как отворилась дверь. Не приглушая шагов, вошел мужчина. Прошел мимо нее на расстоянии фута. Прежде, чем он заговорил, она узнала в нем Гудвина. Гудвин подошел к кровати.
- Мне нужен плащ, - сказал он. - Сядь и сними.
Женщина слышала шорох матраца, когда Темпл садилась и Гудвин снимал с нее плащ. Потом он прошагал мимо и вышел.
Женщина стояла рядом с дверью. По звуку дыхания она могла узнать любого из находящихся в доме. Потом дверь отворилась неслышно, неощутимо, женщина уловила какой-то запах - бриллиантина, которым Лупоглазый смазывал волосы. Она совершенно не видела, как он вошел и прошел мимо, даже не знала, что он уже вошел; и ждала этого, пока не появился Томми, кравшийся за Лупоглазым.
Томми прокрался в комнату тоже беззвучно; женщина не заметила б его, как и Лупоглазого, если бы не глаза. Они сверкали на высоте груди, с глубокой пытливостью, потом исчезли из виду, и женщина ощутила, как он присел рядом с ней на корточки; она знала, что он тоже глядит в сторону кровати, возле которой над лежащими Гоуэном и Темпл стоял Лупоглазый. Гоуэн храпел, давился и храпел. Женщина стояла возле двери.
Она не слышала шороха мякины и потому оставалась неподвижной. Рядом с ней сидел на корточках Томми, глядя в сторону невидимой кровати. Потом вновь уловила запах бриллиантина. Или, скорее, почувствовала, как Томми удалился от нее, без единого звука, словно неслышная перемена его позы мягко и холодно дохнула на нее в черном безмолвии; не видя и не слыша Томми, женщина поняла, что он снова бесшумно крадется за Лупоглазым. Она слышала, как они идут по коридору; последний звук в доме замер.
