Маркус невольно улыбнулся. Это был рецепт его бабушки на все случаи жизни: еда всегда помогала. Когда он смотрел ей вслед, почувствовал, что немного успокоился.
Дом Германа Шнайдера был импозантным, но довольно старым бунгало с четырехскатной крышей, располагавшимся прямо на краю леса и окруженным довольно неухоженным садом. Труп был обнаружен гражданским дежурным Мальтийской службы помощи,[13]который каждое утро навещал пожилого господина. Боденштайн и Пия Кирххоф пережили страшное дежавю. Мужчина стоял на коленях на плиточном полу в холле своего дома. Смертельная пуля пронзила его затылок. Все это очень напоминало казнь, как и в случае с Давидом Гольдбергом.
— Убитый — Герман Шнайдер, родился 2 марта 1921 года в Вуппертале. — Молодая веснушчатая девушка-полицейский, которая со своими коллегами первой прибыла на место преступления, уже получила достаточно основательную и объемную информацию. — После смерти жены, которая умерла пару лет назад, он жил здесь один, три раза в день его посещала служба по уходу, еду ему доставляли.
— Вы уже опросили соседей?
— Разумеется. — Старательная девушка бросила на Боденштайна немного недовольный взгляд. Как и везде в жизни, внутри полиции также существовало противостояние. Патрульные считают, что люди из уголовной полиции слишком высокого мнения о себе и смотрят на остальных свысока и в принципе, они не так уж и не правы.
— Соседка, которая живет прямо напротив, видела двоих мужчин, которые приходили к Шнайдеру около половины девятого. Примерно в начале одиннадцатого они ушли, при этом довольно громко шумели.
— Кто-то нацелился на пенсионеров, — заметил ее коллега. — Уже второй за неделю.
Боденштайн пропустил мимо ушей грубое замечание.
— Есть следы взлома?
— На первый взгляд нет. Похоже, что он сам открыл дверь своему убийце. В квартире тоже нет никакого беспорядка, — ответила девушка-полицейский.
— Спасибо, — сказал Оливер. — Удачной работы.
Пия и он натянули латексные перчатки и склонились над трупом старого мужчины. В сумеречном свете 40-ваттного светильника на потолке они одновременно увидели, что внешняя повторяемость событий — не случайность: в брызгах крови на обоях с цветочным узором кто-то написал пять цифр. 16145. Боденштайн посмотрел на свою коллегу.
— Этого, — сказал он решительно, — я не отдам.
В этот момент появился врач. Пия узнала его. Это был «гном», который полтора года тому назад производил осмотр трупа Изабель Керстнер. Гном, очевидно, тоже вспомнил то первое дело об убийстве, которое Пия и Боденштайн расследовали вместе, и изобразил на лице кислую улыбку.
— Позвольте, — промычал он не особенно вежливо. Или это был его склад характера, или он был злопамятен. Оливер высказал ему тогда свое мнение о его равнодушии довольно откровенно.
— Будьте осторожны и не уничтожьте следы, — ответил главный комиссар столь же невежливо и встретил в ответ на это свирепый взгляд. Кивком головы он показал Пие, чтобы она следовала за ним в кухню. Там спросил, понизив голос. — Кто его вызвал?
— Я думаю, коллеги из группы немедленного реагирования, — ответила Пия.
Ее взгляд остановился на маркерной доске рядом с кухонным столом. Она подошла ближе и взяла открытку из бумаги ручной выделки, которая была прикреплена к корковой панели среди квитанций, рецептов и нескольких почтовых открыток. На ней было написано «Приглашение». Она развернула открытку и от удивления присвистнула.
— Вы только посмотрите! — Она передала своему шефу открытку с приглашением.
Бунгало, сооруженное в начале семидесятых годов прошлого века, вобрало в себя всю стилистическую безвкусицу той эпохи, отразившуюся и в старомодной обстановке, констатировала Пия, обойдя дом. Гостиная отделана шпоном дуба в деревенском стиле, на стенах — безликие пейзажи, которые не позволяли сделать вывод о вкусе хозяев. Цветочный узор настенной плитки в кухне раздражал глаза, туалет для гостей был полностью выдержан в блекло-розовом цвете. Пия вошла в по-спартански обставленную спальню. На тумбочке рядом с кроватью Шнайдера стояли несколько флаконов с медикаментами, рядом лежала открытая книга. Это был зачитанный экземпляр собрания текстов графини Марьон Денхофф «Имена, которые больше никто не назовет».
— Ну как? — спросил Боденштайн. — Нашли что-нибудь?
— Ничего. — Пия пожала плечами. — Ни кабинета, ни письменного стола.
Труп Германа Шнайдера отправили в Институт судебной медицины, и сотрудники отдела криминалистической техники уже упаковывали свои инструменты; врач измерил ректальную температуру убитого и на основании полученных данных определил время наступления смерти — примерно час ночи. После этого он тоже удалился.
— Может быть, кабинет находится в подвале, — предположил Боденштайн. — Давайте спустимся вниз.
Пия последовала за своим шефом вниз по лестнице, ведущей в подвал. За первой дверью находилась котельная с современной установкой для отопления жидким топливом. В подвале рядом, на полках, стояли картонные коробки с аккуратными надписями, у другой стены в деревянных ящиках размещались бутылки с вином. Боденштайн внимательнее рассмотрел бутылки и одобрительно свистнул.
— Здесь хранится маленькое состояние.
Пия подошла к следующей двери. Она включила свет и в изумлении остановилась.
— Шеф! — крикнула она. — Вы должны это увидеть!
— Что там? — Боденштайн остановился позади нее в дверном проеме.
— Это похоже на кино. — Кирххоф рассматривала обтянутые темно-красным шелком стены, три ряда по пять удобных плюшевых кресел и закрытый черный занавес на другом конце на удивление большого помещения. У стены рядом с дверью стоял старомодный кинопроектор.
— Ну что ж, поглядим, что за фильмы смотрел старина в тихом уголке. — Боденштайн подошел к проектору, в который была вставлена катушка с пленкой, и нажал наугад пару кнопок.
Пия включила несколько переключателей рядом с дверью, и внезапно занавес стал смещаться в сторону. Оба испуганно вздрогнули, когда из невидимых динамиков раздались звуки ружейно-пулеметного огня и маршевая музыка. Они смотрели на экран. Танки двигались по заснеженной местности, в мерцании черно-белого изображения — ухмыляющиеся лица молодых солдат, которые расположились у зенитных пушек и пулеметных установок. На фоне серого неба — самолеты.
— Кинохроника, — сказала Пия удивленно. — Здесь, в своем частном кинотеатре он просматривал кинохронику? До чего надо было для этого дойти?
— Тогда он был молодым. — Боденштайн, который опасался найти здесь порноархив, пожал плечами. — Может быть, он просто любил вспоминать о том времени.
