Ночью они снова слышали вопли чудовищных жабоподобных тварей, к счастью, далеко на востоке от их пути. Через некоторое время из зарослей тростника, мимо которых они проходили, донеслось такое громкое шипенье, будто там скрывался прародитель всех змей мира. Они поспешно покинули это место, и Иеро в течение часа внимательно наблюдал, не крадется ли кто-нибудь по их следам.
Сырой воздух всколыхнуло дыхание бриза, принесшего странные запахи и напоминавшего, что они приближаются к морю. Глядя, как широкие копыта Клоца месят грязь, Иеро не без гордости подумал: «Возможно, я — первый человек, которому удалось преодолеть огромное болото»
Весь следующий день лил дождь — хорошо хоть теплый. Под утро Горм отыскал огромную кучу сгнивших растений, поросшую тростником. С помощью медведя Иеро выкопал нечто вроде землянки, где они и провели светлое время дня.
Вечером дождь все еще продолжался. Несмотря на многочисленные попытки, Иеро не смог поймать ни одной рыбы. Он разделил с медведем остаток куропатки, добавив немного сухарей. Что касается Клоца, то он был удовлетворен полностью, так как в мелких лужах вокруг их убежища было полно водорослей — любимой пищи лорса.
Вечером они двинулись дальше. Горм, как обычно, шел впереди, с неподражаемым искусством выбирая твердые участки почвы и избегая открытых освещенных пространств. Глядя на него, Иеро подумал, что если он сумеет выбраться из болота, то только благодаря своим спутникам. Действительно, они были незаменимыми компаньонами для подобного странствия: чуткий, бдительный и осторожный медведь да могучий, неприхотливый и приспособленный к переходам по топям и воде не хуже любой амфибии лорс.
До сих пор им сопутствовала удача. За три дня они сумели глубоко проникнуть в эти дикие пространства перемешанных воды и суши; они даже смогли, не подвергаясь особой опасности, увидеть некоторые специфические формы здешней жизни. И несмотря на мириады насекомых, причинявших путешественникам ужасные мучения, даже наиболее чувствительный Иеро не ощущал каких-либо симптомов болезни — смертельно опасной лихорадки Пайлуда.
Они шли вперед всю ночь. Священник по-прежнему отмечал путь, оставляя зарубки на зеленых стволах тростников. К исходу ночи они разбили лагерь на краю темной, глубокой лагуны. Ее черная, маслянистая вода почему-то не тревожила Иеро, обычная осторожность священника странным образом притупилась.
Иеро настолько устал, что, несмотря на горящие укусы насекомых и удушающую жару, вскоре почувствовал необоримую сонливость. Наступил день, а он все еще лежал в каком-то наркотическом оцепенении. Животные тоже спали, подергиваясь, когда укусы насекомых или пиявок проникали через корку грязи, покрывавшую их тела.
Усталые, измученные, они и не подозревали об одном очень важном обстоятельстве. В глубине одной из седельных сумок крошечная капля света на круглом циферблате со странными обозначениями разгоралась, тускнела и снова наливалась светом. Силы и токи, невидимые для глаз, но тем не менее мощные, пронизывали мглистый туман, нависший над Пайлудом. Где-то в подземельях, не ведомых нормальному человечеству, проводились совещания, высказывались опасения, принимались решения. В самом сердце трясины пылал контрольный сигнал, показывающий, что некий враг, уничтоживший С’нерга, проник в запретный район. И Нечистый собирал своих подручных. Из затонувших городов, затерянных и захороненных навеки под топью и грязью болота, собирались странные неестественные существа.
Бледное солнце едва пробивалось сквозь туман. Ни одно дуновение ветра не морщило поверхности луж и озер: листья и стебли тростника неподвижно замерли в сыром воздухе. Путешественники дремали, изредка похрапывая или что-то бормоча во сне. Прошел полдень, но они все еще лежали. Кончался день, за облака, затянувшие горизонт на западе, медленно садилось солнце. Белесый ночной туман поднимался с темной поверхности воды, смешиваясь со светом уходящего дня.
И в этот сумрачный час пришел Живущий в Тумане. Никто не знал, в каком логове он скрывается, где прячется. Грандиозные космические силы, спущенные с цепи Смертью, породили странных, кошмарных созданий, никогда не ведавших дыхания жизни. Одним из них был Живущий в Тумане. Трудно сказать, каким образом и почему именно он нашел путешественников. Возможно, ему помогло сигнальное устройство, спрятанное в седельной сумке. Так или иначе — он нашел их, и этого было достаточно.
Но Иеро получил предостережение. Его тренированный разум, даже во сне контролировавший окружающее пространство, поднял тревогу. Священник проснулся, судорожно сжимая свой серебряный медальон, будто крохотные крест и меч могли защитить от подкравшейся к нему гибели.
Туман, наконец, поднялся над темной лощиной, возле которой они разбили лагерь, и можно было разглядеть маленькое судно, появившееся из-за соседнего островка. Размерами с небольшой баркас, с закругленными носом и кормой, оно было выкрашено в черный цвет, и его корпус почти сливался с поверхностью воды. В нем неподвижно стояла фигура, закутанная в белесый плащ с низко надвинутым капюшоном. Было совершенно неясно, что двигало это странное судно, но оно уверенно рассекало маслянистую воду, направляясь прямо к тому месту, где сидел изумленный священник.
Перед этой жуткой фигурой, закутанной в саваноподобное одеяние, распространялась мощная волна злобы, ударившая по сознанию человека и охватившая его подобно огромной и холодной сети. Позади Иеро стояли два его верных спутника, спящие и недвижимые. Телепатическая сила Живущего в Тумане подняла животных на ноги, но не разбудила их, оставив оцепенелыми и бессознательными. Иеро понял, что некое ужасное создание внезапно захватило их всех, что оно может уничтожить его животных, может командовать им самим и что его целью является полное порабощение души, разума и тела Иеро. Он вдруг отчетливо осознал, что приближающееся существо было воплощением той опасности, о которой его предупреждал знак Креста с Глазом.
Все это пронеслось в голове священника, пока он лихорадочно готовился к схватке. Черная лодка завершила свое безмолвное скольжение по воде, уткнувшись носом в берег в десяти фугах от того места, где он находился. И тогда он увидел в тени капюшона глаза Живущего в Тумане — два бездонных провала, источающих ужас и злобу.
Это был еще один телепатический поединок, подобный тому, который Иеро безуспешно пытался вести со С’нергом. Однако, существовало одно важное отличие. Колдун Нечистого, как бы ужасен он ни был, все-таки был человеком, и его телепатическая сила была результатом врожденных способностей, развитых и усиленных годами тренировок. Это же существо, возникшее из тумана, имело мало общего с человеком. О подобном создании Иеро ничего не знал — он мог только ощущать, что огромная телепатическая сила присуща самой природе этого монстра и является естественной для него. Оно искало мыслящие формы жизни, чтобы паразитировать на них, высасывая разум так же инстинктивно, как вампиры высасывают кровь своих жертв. Это был способ его существования.
Иеро ощутил удушье: подобное чувство всегда сопутствовало появлению Живущего в Тумане. Казалось, что могучие тиски, выжимающие энергию и силу, сдавили его мозг и тело. Одновременно с этим он почувствовал странное спокойствие и даже, в какой-то степени, удовольствие, словно телепатический вампир убаюкивал его, чтобы быстрее сломить волю к сопротивлению. Атака этой болотной твари была сокрушительной. Напряженность ментального поля возрастала; став почти физически видимым, оно окутывало плотной телепатической аурой голову Живущего в Тумане, очертания которой стали искаженными и расплывчатыми.
