Я безучастно кивнула. Мне было все равно, что делать, главное, чтобы сгинул наконец призрак Стивена Мейтланда.
— Но вы не можете вернуться к своей машине, Гюнтер, пока… пока его не арестуют!
Тот на минуту задумался, и мне показалось, что он не намерен соглашаться со мной. Однако я ошиблась.
— Вы опять правы, Сюзанна, — вздохнул он. — Мы сейчас возьмем такси, а за машиной я вернусь после ужина.
Он подошел к Готфриду и попросил, чтобы тот вызвал для нас такси. Я достала из сумки пачку сигарет, прикурила одну и глубоко затянулась. Мне немного полегчало. Что может быть лучше? Приятный неспешный ужин, бутылка вина и, самое главное, сознание того, что Стивен Мейтланд надежно упрятан за решетку. А мне нужно только как следует выспаться, и жизнь снова станет прекрасной. Я взяла из багажника «морриса» сумку с необходимыми на ночь вещами, почти сразу приехало такси, и мы забрались в его слабо освещенное нутро.
Казалось, таксисту потребовалась целая жизнь, чтобы выехать из узкой улочки. Из угла, в который я вжалась, чтобы казаться незаметной, я бдительно следила за улицей, опасаясь заметить в толпе знакомую черноволосую голову. Наконец мы выбрались из города, и я вздохнула свободнее.
Солнце садилось, заливая виноградники по обе стороны дороги приятным розовым светом, переходящим в темно-красное свечение ближе к вершинам холмов, где высились неподвижные ели и сосны. На одном из них виднелся разрушенный замок, словно вцепившийся в вершину. Много веков бдительная стража следила через его окна-бойницы за вьющейся внизу дорогой. Только теперь вокруг не было толп голодающих крестьян и по парку не гуляли разодетые богатеи. Машины, полные безразличных туристов, проносились мимо в поисках более зрелищных развлечений.
Оказалось, что мы едем в крошечную деревушку, расположенную в двух милях от Нордлингена. Горстка очень симпатичных, но явно необитаемых домиков шестнадцатого века окружала новый отель, построенный среди них. Массивное сооружение из стекла и бетона совершенно не вписывалось в окружающий пейзаж и казалось нелепым на фоне пологих склонов невысоких гор. Три яблони, словно часовые на посту, стояли на возвышенности перед входом. Их раскидистые ветви и темно-зеленые листья, казалось, всеми силами пытались смягчить грубые металлические формы здания.
Гюнтер с явным удовольствием оглядел здание и удовлетворенно вздохнул.
— Судя по всему, нам на этот раз повезло. Вы согласны, Сюзанна?
Я решила не озвучивать свои мысли. Вовсе не важно, каким внешне выглядит отель. Внутри мы будем в безопасности, и, надеюсь, я смогу успокоиться. Завтра утром я уеду отсюда, хорошо отдохнувшая и собранная, не то что сегодня, когда постоянно ощущаю себя на грани нервного срыва.
Впереди меня ждала Австрия, ее великолепные пейзажи и прекрасные памятники старины. Гюнтер протянул мне руку, вырвав из грез о пышной роскоши дворцов Габсбургов. И я оказалась перед лицом суровой реальности в виде ультрасовременного и в высшей степени неуютного холла отеля.
Глава 8
Готфрид ничего не преувеличил, утверждая, что отель совершенно новый. Среди угловатой мебели и дорогих портьер еще были заметны следы недавнего присутствия строителей. В воздухе пахло опилками, а в дальнем углу были сложены деревянные лестницы и банки с краской.
Но когда мне показали мою комнату, я не могла не признать, что лежать на новом пружинном матрасе значительно приятнее, чем на древней кровати, на которой я спала у фрау Шмидт. А заглянув в отделанную розовым и лиловым кафелем ванную и убедившись, что из блестящих новеньких кранов течет восхитительно горячая вода, я простила этому отелю все прочие недостатки. Погрузить свое усталое тело в благоухающую сиренью теплую воду было истинным наслаждением. Глаза сами собой закрылись, тело расслабилось.
Понежившись в ванне, я завернулась в мягкое махровое полотенце, прошествовала в спальню и нанесла на лицо легкий макияж. Пожалуй, не стоит расстраиваться из-за все еще заметных на лице следов усталости и стресса. Я расчесала волосы и соорудила замысловатую прическу, старательно концентрируясь на одном конкретном действии и решительно отказываясь оглядываться назад и думать о страшной смерти Кристины. Для этого еще будет время. Много времени. Только потом… позже… когда у меня будет больше сил, чтобы справиться. Если я поддамся горестным мыслям сейчас, ничего хорошего не выйдет. Дело закончится нервным срывом. Поэтому я слегка брызнула духами за ушами и на запястья, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы взять себя в руки, и отправилась искать Гюнтера.
Он сидел в коктейль-баре и смотрел через большое венецианское окно на тенистую долину и высившиеся вдалеке холмы, сейчас уже почти неразличимые в темноте. Услышав мои шаги, он обернулся.
— Превосходно. — Гюнтер окинул меня оценивающим взглядом. — Вам очень идет эта прическа. — Он встал и обнял меня за плечи. — Все готово. Мы можем выпить аперитив за столом.
— Хорошо. Я бы не отказалась от сытного ужина, поскольку почти ничего не ела весь день.
Гюнтер рассмеялся:
— Тогда давайте поспешим. Такие красивые девушки не должны ходить голодными.
Он взял меня под руку и повел через арочный дверной проем в обеденный зал. Судя по всему, строители его покинули за несколько минут до нашего прихода.
— Надеюсь, я не первый гость в этом отеле? — с сомнением оглядываясь по сторонам, поинтересовалась я. Зал был пуст.
— Ну, все не так уж плохо, — ухмыльнулся Гюнтер, — хотя в регистрационной книге ваша фамилия на первой странице. — Он передал мне меню. — Официально отель открылся неделю назад. И здесь уже было несколько гостей. Но остановился ли кто-нибудь в отеле сейчас, не знаю. Ожидая вас, я не видел никого, кроме персонала.
Я вернула меню Гюнтеру:
— Выбирайте сами. Я вам доверяю.
Он тут же схватил меня за руку:
— Достаточно ли, чтобы попросить остаться на ночь?
К немалой досаде, я почувствовала, что краснею.
— Нет… не в том смысле.
Он тихо сказал:
— Вы можете в любой момент передумать. Вечер еще не закончился.
Тут очень кстати подошел официант, и мы оставили скользкую тему, по крайней мере временно. Гюнтер изучил меню и обратился к официанту, заказывая еду и вино.
Кухня в этом уродливом отеле оказалась выше всяких похвал. Нежный прозрачный суп, потом форель и, наконец, маленькие кусочки белого куриного мяса в остром соусе со спаржей и молодыми грибами. В завершение трапезы нам подали слойки со свежей клубникой и набор сыров, удовлетворивший даже Гюнтера. Он прожевал последний кусочек камамбера, удовлетворенно вздохнул и вытер губы салфеткой.
— Теперь начинается часть вечера, которая мне не нравится, — сказал он.
Я подняла на него удивленный взгляд.
— Я должен оставить вас здесь и ехать за машиной, — объяснил он и с недовольной гримасой встал из-за стола. — Но ничего не поделаешь. Не думаю, что это займет больше получаса. — Его густые светлые волосы блестели на свету. Да и вообще он выглядел как воплощенная мечта любой девушки. Эдакий мистер Очарование. — Где вы подождете, в гостиной или в коктейль-баре?
