– А-а, у вас посетитель, – молвила Жанна рассеянно. – Привет, дружок!.. Так ты будешь заказывать, сир?
– Лишь бы не овсянка, – сказал Светлан. – Остальное сойдёт.
– Жду через полчаса – успеешь?
– Надеюсь.
– Замётано.
И помахав всем рукой, ведьма удалилась – с той же великолепной непринуждённостью. Примерно через минуту Гюшест восстановил равновесие.
– Это что, как бы проверка? – спросил он, облизнув губы. – Решили испытать мою выдержку?
– Если испытание, то не подстроенное, – ответил Светлан. – Да и к чему нам? Разумнее, знаете ли, не дразнить гусей без крайней нужды. А вы, возможно, заметили, что я человек осторожный.
– Гусь – это я? – поинтересовался инспектор. – Впрочем, не худший вариант. Ведь говорят ещё: «гусь свинье…» И уж тут меня к птицам не отнесут.
– Ну, это вы увлеклись, – хмыкнул Светлан. – Может, хватит зоологии?
– Воистину, – выдохнул Гюшест, промокая вспотевшее лицо аккуратным платочком. – Вот теперь я понимаю, каково тут Грушину.
На сочувственно улыбающуюся Артезию он старался не смотреть, словно опасался, что и она выкинет нечто подобное. Или что сам примется её закрытые части достраивать свежеувиденным.
– Вы бы привыкли, – заверил Светлан. – Максимум за месяц. У вас здоровая психика – в отличие от помянутого Ариста. Кстати сказать, в раннем средневековье между облачением Жанны и мар… Артезии не усмотрели бы большой разницы.
– Ну, если подойти к этой проблеме строго…
– …то потребуется паранджа.
– Нет, всё же границы должны быть. Иначе можно зайти чёрт знает куда!
– Это вас прабабка настращала? А вы не трусьте – зайдите. По крайней мере узнаете, что уже знает чёрт. Не понравится – вернётесь. Или себя робеете?
– Собственно, я прибыл не только из-за жалобы Грушина, – неожиданно сказал Гюшест. – И представляю тут не один департамент. Это даже не главное.
– Так что ж мы столько времени потратили на ерунду? – удивился Светлан. – Ну, говорите!
– Обращаюсь к вам от имени Комитета благонравия, полномочным эмиссаром коего я назначен недавно.
Светлан переглянулся с Артезией – она молча пожала плечами. Что за новообразование? Мало было департамента – Комитет!.. Да ещё рассылающий эмиссаров по частным территориям.
– А каким боком ваш Комитет стыкуется с государственными структурами? – поинтересовался он.
– Это орган поддержки, – с готовностью ответил Гюшест. – Аппарат, вполне лояльный официальным структурам. Хотя пока – общественная организация.
«Пока»? – подумал Светлан, внутренне ощетиниваясь от таких словосочетаний.
– Но в перспективе – достаточно близкой, я надеюсь, – продолжал инспектор, – она естественным образом придёт на смену нынешней системе правления, ибо несёт в себе семена истинного народовластия.
– Народ имеется в виду трудовой? – уточнил Светлан. – А как решать будете: большинством? Уж не затеваете ли вече в общероссийском масштабе?
– Ну, как образ… Пожалуй, – кивнул Гюшест. – Конечно, на значительно более высоком уровне, с привлечением новейших достижений. В конце концов, прийти к согласию не так и трудно. Ведь все мы по большому счёту друзья, даже некоторым образом братья. А труд, что ж… Он всегда ценился среди простого люда. Пора вспомнить о непреходящих, вечных истинах, – возгласил он со скупым пафосом.
– Да неужто? – вскинул брови Светлан. – И конечно, вас, как эмиссара, правление Комитета снабдило полным списком этих самых… «вечных»?
– Насмехаетесь? – укорил гость. – Напрасно, честное слово! Уж вам-то… Если не станете вести себя… сдержанней, рискуете вызвать недовольство очень многих – причём справедливое, согласитесь.
– Ну, про социальную справедливость я наслышан!.. Бандиты вон тоже считают, что надо делиться. А что до «очень многих»… Сколько себя помню, всегда оказывался в меньшинстве – такая планида, ничего не попишешь.
– Боюсь, при том развитии событий… кое вы сами же провоцируете… государство не сможет оградить ваших граждан от разгневанного народа, – со вздохом сказал Гюшест. – Мне искренне жаль, поверьте.
– От озверелой толпы, хотите сказать? – усмехнулся Светлан. – Ну, с этой публикой мы и сами сумеем справиться… даже если её примутся организовывать и вооружать. Вы напрасно считаете нас беззубыми.
– И вас не интересует, зачем Комитет отрядил меня сюда?
– А что спрашивать? Ваша легальная миссия наверняка следует из названия этой богадельни и перекликается с тем, о чём мы уже трепались. Слова, слова… Или у вас есть конкретные предложения?
Хотя Артезия во время беседы больше помалкивала, её присутствие оказывало на гостя почти магическое действие. Говорил-то он слова, с какими его послали в Город, но вовсе не с предписанной убеждённостью. Пожалуй, если бы маркиза одарила его надеждой… Бедняга, он и не верит, что такие женщины для него. Точнее верит, но в обратное.
Сам-то Светлан благоразумно расположился поодаль от красотки, чтобы не травить нервы её эманациями, – к тому ж у него давний иммунитет.
– Пожалуй, меня уже ждут, – сказал он, демонстративно глянув на стенные часы. – Конечно, если желаете разделить нашу трапезу…
– Нет уж, спасибо, – отказался Гюшест, неловко усмехаясь. – Думаю, для первого раза с меня довольно.
– Даст бог, не последний, – радушно пожелал Светлан, в то же время вставая.
Инспектору не оставалось иного, как откланяться, хотя уходил он с явной неохотой. Конечно, в Городе беспокойно, бросает в жар то и дело – но каким тусклым кажется потом остальной мир!..
– Ну а вы согласитесь… э-э… отзавтракать со мной? – справился Светлан у Артезии.
– С наслаждением, сир, – откликнулась та, как и всегда, несколько преувеличивая.
Впрочем, в такие смешанные компании маркиза и впрямь вписывалась, точно по заказу. Как ни странно, она отлично ладила с ведьмами – наверное, оттого, что по натуре была отзывчивой и не завидовала никому, благо сама одарена щедро. Если бы не страсть к интригам, не раз приводившая бедняжку на самый край, и не любовь к нарядам, вовсе не обязательных её красоте, Артезия давно отдалилась бы от двора, вполне довольствуясь здешним обществом. К счастью, теперь, когда первая ведьма страны сделалась королевой, ей удалось совместить одно с другим.
Под руку с фрейлиной Светлан прошествовал к лифту, и тот вознёс их на самый верх. А ещё через десяток секунд они вступили в столовую, где сноровистая Жанна уже всё подготовила к трапезе. И конечно, в углу возлежал косматой грудой Пёс, дожидаясь своей порции. Пока что он сохранял солидность – но не дай бог его обделить!..
– Ну что, си-ир, накладывать наконец? – спросила Жанна, с утра немного сварливая.
– Сделай такое одолжение, – ответил он.
