— И поэтому возрождают Разбойный эскадрон?
— Думаю, поэтому, Корран.
— Я что-то пропустила? — опять встряла Рисати.
Блондинка, как обычно, с отсутствующей улыбкой наблюдала за окружающими и совершенно не интересовалась беседой. Неискушенный наблюдатель счел бы ее великолепным и абсолютно безмозглым украшением мужской компании, но Корран всерьез пожалел бы любого, кто решил бы это проверить на практике. Белокурая бестия на редкость метко стреляла.
— У нас тут разговор о политике, — пояснил для нее Корран. — Навара считает, что сейчас самое время для политических решений. Миры, которые хотят присоединиться к нам, так и поступают. Которые не хотят, не поступают, а тех, кто колеблется, надо бы убедить. Например, Тайферра. На этой милой планетке производят почти всю бакту в Галактике. Сейчас они придерживаются нейтралитета и с большой выгодой продают бакту на обе стороны. И вот в Разбойный эскадрон берут двух пилотов с Тайферры. Зачем? Все очень просто: хотят показать, как мы ценим Тайферру. И ботана взяли по той же причине.
— А командир — кореллианин, — добавил Навара. — Да и еще один пилот тоже с Кореллии, — тви'лекк хлопнул себя ладонью по животу. — А я — либо дань уважения тви'леккам, либо дань уважения адвокатам.
— А я символизирую эмигрантов, — развеселилась Рисати.
Оурил щелкнул пальцами по карточке-ключу:
— Оурил — символ гандов.
— Получается, наше подразделение — символ, каждый пилот его — символ, и все, чем нам придется заниматься, так это чисто символическими схватками во имя Новой Республики, — подвел итог Хорн. — Что ж, если это поможет научить справедливости некоторых имперских пилотов, я согласен.
— О, по моему скромному мнению, вы скоро получите такую возможность, уважаемый, — розовые глаза тви'лекка приобрели оттенок высохшей крови. — Полагаю, Разбойному эскадрону скоро представится великолепная возможность…
— Ты знаешь о нашем задании?
— Это элементарно, Хорн, — оба лекку Навары шевельнулись одновременно. — Не ленитесь думать, и вы все поймете. Величайшие символы. Это довольно увлекательно, надеюсь только, что нас как следует выдрессируют, потому что Проныры скоро станут острием копья, нацеленного в самое сердце Империи.
Стало тихо. Так тихо, что слышно было поскрипывание мозгов Хорна.
— Корускант? — обалдело пробормотал он.
— Падение Корусканта равносильно падению Империи, уважаемый, — тви'лекк расплел головные хвосты и вновь тщательно уложил вокруг шеи. — Разве не так?
— Никогда не хотел оказаться на Корусканте, — сказал Хорн. — Но если придется, то интересно будет взглянуть на него сквозь колпак « крестокрыла».
Глава 7
Задача номер раз: перестать глупо ухмыляться при одном лишь взгляде на «крестокрыл». Задача номер два: вспомнить, что командиру эскадрильи, проводящему инспекцию собственного истребителя, надлежит быть выдержану и спокойну. Не хватало еще выглядеть как влюбленный желторотый курсант на первом свидании, внезапно узревший предмет своих чувств в непосредственной близости от собственной персоны. И не надо оглаживать бока машины, словно это любимое домашнее животное. Хватит и того, что он проведет одним пальцем — одним, Антиллес, а не всей пятерней! — по гладкой морде истребителя.
— Заново покрашено, хорошо.
Одобрительное замечание было усилено уверенным энергичным кивком, так что те, кто не мог слышать, все равно поняли, что он думает и говорит.
Ангар располагался в огромной пещере, и работа, кипящая там, резко сбавила обороты, когда Антиллес направился к истребителю. Эскадрилья уже очистила помещение и сейчас томилась ожиданием на ночной стороне Фолора. В ангаре остались только механики да копающийся в разобранном двигателе «костыля» незнакомый пилот. Еще один помешанный, надо полагать. Сам Антиллес ел и спал в ангаре. Если бы не необходимость время от времени являться пред светлые очи начальства или воевать с докладными записками, он бы давно переселился поближе к своему обожаемому «крестокрылу». Механики давно похоронили идею отогнать коммандера от машины на безопасное расстояние и просто делали так, чтобы очередное нововведение в боевые системы работало, и под шумок снимали и ликвидировали то, что работать не желало.
Кроме свежеокрашенного и вылизанного до блеска «крестокрыла», в ангаре наблюдалось еще три машины, над которыми усердно трудилась техническая служба. И еще два корабля можно было с трудом опознать в деталях, разложенных на рабочей платформе. Три механика — два гуманоида и верпин — колдовали над помятым кокпитом. Ведж всерьез сомневался, что им удастся реанимировать смятый в гармошку остов, но механики периодически творили чудеса. Команда младших техов, которым доверили сматывать кабели и сортировать инструменты, побросала свое занятие и пристально следила за Антиллесом, отлавливая малейшую реакцию и готовая броситься исправлять огрехи.
Ведж обошел истребитель с правого борта, проверил и отметил, что торпедные каналы, должно быть, вылизывали языками, так там было чисто. За спиной сдержанно гудели механики, Ведж делал вид, что его это не касается. Пусть страдают.
Он мог бы назвать сотню причин необходимости проверки, и каждая из них с точки зрения военного была бы логически обоснованна. С этим «крестокрылом» он был знаком вот уже семь лет, они на пару пережили столько боев, что и не упомнишь, — боев, в результате которых Антиллес обзавелся завидной привычкой к победам и репутацией неуязвимого. Ему часто задавали один и тот же вопрос. Он давал один и тот же ответ, и ему не верили. Ведж удивлялся, потому что искренне считал, что побеждать ему помогает по большей части проверка машины перед полетом. Просто любую мелочь, которая грозила крупными неприятностями, он находил до того, как оказывался в космосе, и именно это избавляло его от долгого ожидания спасателей в холоде и темноте.
Помимо всего прочего неспешная прогулка вокруг корабля оказывала благотворное воздействие на подчиненных. Антиллес уже сталкивался с мнением, что элитным пилотам негоже марать руки, что они выше рутинных обязанностей, и был преисполнен решимости выбить подобную дурь из голов своих ребят. В подобной акции Ведж не исключал и физического воздействия на подчиненных. Потому что вовсе не хотел, чтобы из-за одного разгильдяя зараза расползлась на всю эскадрилью. Жаль, конечно, что пилоты его сейчас не видят. Но им расскажут. А он позаботится, чтобы повесть оказалась красочной и богатой деталями. А если хорошенько постараться, то эскадрилья будет горько сожалеть, что не присутствовала на представлении. Следующего урока они не пропустят.
Мгновение Ведж постоял, разглядывая ряды значков на борту своего свежеокрашенного красавца. «Колесники», «лохи», «жмурики», украшение коллекции — две Звезды Смерти, а под широкой красной полосой, разделяющей фюзеляж надвое, новый ряд, угловатые истребители сси-руук. Долгая была драка… При воспоминании свело судорогой правую ладонь; Ведж как бы между прочим размял руку, стараясь не смотреть на белый рубец шрама. А врачи говорили, до свадьбы заживет, даже следа не останется. Да, драка получилась затяжная. И похоже, не последняя…
