— Кажется, этот вариант работает, и неплохо.
— Что же привело тебя сюда?
— Я почувствовала себя… подавленной, — вывернулась Лючия, опуская детали. — Знаешь, я просто спряталась здесь, чтобы побыть одной.
— И тут, здрасьте пожалуйста, появился я, помешал тебе и болтаю теперь, как идиот. Боже мой… Лючия, прости меня, дурака! — извиняющимся голосом забормотал Роб. Его «представитель» направился к выходу с видом сюрреалистического перекати-поля, готового немедленно покинуть комнату. — Я должен был просто оставить тебя одну.
— Разве это твоя ошибка, Роб? Ведь ты и знать не мог.
В тренингах астронавтов уединению всегда отводилось самое важное место как праву личности, даже если речь шла, как сейчас, о виртуальном мире. Лючия слишком долго была одна — оставаясь лишь со своими мыслями на «Чанге-5», где только они, эти мысли, могли хоть чем-то ее удивить. Что касается Роба — действительно, он сильно отличался от всех, с кем она общалась после возвращения со звезд. Он не задает никаких вопросов и, похоже, совсем не заинтересован в ее расположении.
— Ты вернешься? — спросила она.
— Можешь на меня рассчитывать. У меня есть еще одно дело — здесь, поблизости.
— Спасибо, Роб, я очень признательна.
— Да ладно. Может, удастся устроить тебе шоу с этими цилиндрами — если тебе еще не случалось видеть их вблизи.
— Было бы интересно, — согласилась она.
— Хорошо. Считай, что время уже назначено.
С этими словами дроид уверенно отправился по своим делам, быстро исчезнув за поворотом высокого белого коридора.
Лючия сразу же почувствовала себя лучше — она здорово отвыкла от общения с людьми. По правде говоря, хотя и согласившись на предложенную Робом экскурсию вокруг цилиндров, она все еще сомневалась, сможет ли вообще покинуть Темную Комнату. Ее одиночество нарушили как раз во время изучения этой возможности. Осторожно пробуя расширить восприятие и ощутить пределы убежища, Лючия обнаружила, что чувствует внешнюю структуру объекта. Это ощущение невероятно сложно выразить в словах или даже в мыслях, но оно присутствовало рядом, более того, являлось частью ее самой.
Решив, что не станет дожидаться возвращения Роба, Лючия вдруг сделала что-то, что представилось ей эквивалентом глубокого вздоха, и словно вытолкнула свой «взгляд» в направлении выхода из Комнаты.
Чернота мягко упала у нее за спиной.
Вдыхая полной грудью вновь обретенную свободу, Лючия продолжила свои изыскания.
1.2.3
Звездная дымка, похожая на светящийся туман, окружала Кэрил Хацис. Минуту она наслаждалась этим, купаясь в свете двухсот миллиардов солнц. Кэрил вдруг представила, что в легких у нее не обычный воздух, а ионизированные атомы и огромные молекулы из кипящего межзвездного пространства. Она почувствовала себя божеством, восседающим на своем космическом престоле и купающимся в первородном огне творения.
Переведя дух и дав мечтам улететь вместе с уходящим из груди воздухом, она опять замерла. Именно этой идее, однажды взлелеянной мечте стать частью разума, заполнившего собой галактику, безграничного в возможностях и бесконечного в формах, Кэрил и посвятила себя однажды.
— Ты, случайно, не знаешь, что означает «фовиа»? — раздался позади нее голос Кингсли Оборна.
Кэрил обернулась и увидела лицо биотехнолога, спускавшегося по лестнице в отсек Комнаты Карт.
— Что такое, Кингсли?
— «Фовиа», — снова повторил он. — Ты слышала этот термин?
— Кажется, это часть биологической конструкции нашего глаза, она как-то участвует в формировании зрительного образа. Не она ли отвечает за анализ изображения в целом?
— Именно так. Остальное — роговица, и она не обеспечивает достаточно ясного зрения, вот почему мы часто переводим взгляд с одного на другое, не различая собственно самого объекта.
Оборн остановился напротив Кэрил.
— Наш глаз постоянно сканирует поле зрения и пополняет изображение многочисленными деталями. Это быстрое скачкообразное движение также имеет свое название. Оно, вместе со структурой, уже упомянутой как «фовиа», дает у разных видов свои, особенные типы зрения, обусловленные объемом и возможностями мозга в целом. К примеру, если бы наша роговица была столь же чувствительна, как «око» в целом, — тогда и человеческая голова должна была бы иметь размер в полсотни раз больше, чем сейчас, — и все для того, чтобы справиться с потоками видеоданных.
— Осмелюсь предсказать, что где-то так произошло.
Оборн с многозначительной ухмылкой кивнул.
— Похоже, что так. Могу предположить: Морские Звезды именно так сканируют пространство в поисках любого «шевеления», к чему бы оно ни относилось.
— Не уверена, правильно ли тебя поняла… — с сомнением переспросила Кэрил.
Оборн, довольный, пояснил:
— Иного пути, которым Морские Звезды могли бы обшаривать каждый кубический сантиметр столь обширного фронта, просто не существует. Иначе необходимы ресурсы, которые невозможно даже вообразить. Однако они могут собирать и более частные данные, анализируя точки, заранее отнесенные к «подозрительным», а затем направляя на них то, что у них выполняет функции «ока». Этот орган дает сигнал о подозрительной активности — и в указанное им место направляются куттеры.
Мысли Кэрил заработали, опережая слова.
— Значит, если мы хотим спрятаться, нужно лишь найти способ обмануть систему опознавания?
Он кивнул.
— Нам не удастся сделать много в части средств локального обнаружения, поскольку неизвестен принцип их действия. Напротив, «око» — это особая история. Смотри-ка сюда…
Оборн вытянул руку, Кэрил взяла ее. Теперь информация проходила по его смуглым пальцам к ней, прямо через их сложенные вместе ладони.
— Мы уже видели достаточно атак Морских Звезд, чтобы понять последовательность их действий, — продолжал Оборн. — И всегда незадолго до их появления проходит фронт какой-то аномальной волны. Она здесь, в этой точке характерного излучения. — Он продемонстрировал данные за предыдущие недели, где были отмечены такие же всплески. — Мы всегда считали, что это характерно для импульсной техники Морских Звезд. Куттеры идут, как мы полагали, много быстрее, чем сверхсветовые корабли; таким образом всплеск рассматривался как своего рода обратное эхо, каким бы невозможным ни казалось нам это явление. Но что-то тревожило меня все время. Суди сама: раз Морские Звезды столь совершенны и столь агрессивны, почему они допускают так просто обнаруживать свое прибытие? Это же бессмысленно!
Он склонил голову, как бы прислушиваясь к собственным словам.
— Нет. Я считаю, что увиденное нами — это действие «фовиа», недреманного Ока Морских Звезд, наблюдающего за целью в момент приближения карающего меча. А раз мы сами видим это Око, значит, можем попытаться стать невидимыми для него.
