Книга Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Мохнатые фигуры в звериных шкурах они увидели одновременно.Те стояли за два десятка шагов, загораживая дорогу. Шкуры мехом наружу, дажезвериные личины сохранились. Устрашение, отметил Ингвар невольно. На него ирусов свирепо смотрели оскаленные медвежьи морды, волчьи хари, кабаньи рыла.Человечьи лица прятались за звериными.

На два шага вперед выдвинулся коренастый мужик. Настолькоширокий в плечах, что Ингвар не сразу сообразил, что тот с него ростом, если невыше. Мужик был в наброшенной на плечи медвежьей шкуре, морда зверя скрывалаверхнюю часть лица. Нижняя тяжела, как у коня, массивная, надменно выдвинутавперед.

Ингвар, чувствуя, как по всему телу пробежал холодок страха,рассматривал человека на дороге. В руках у того исполинская дубина, обожженнаядля крепости, в щели вбиты осколки кремня. Крепок, силен, намеренно дик. Если идругие такие же…

За ним недвижимо застыли коренастые лохматые и бородатыелюди. Тоже в звериных шкурах, все с дубинами, палицами. Шкуры мехом наружу,отчего все выглядят вставшими на дыбы грязными медведями. Косматые неопрятныеволосы и такие же свалявшиеся бороды прячут шеи. Казалось, голова сидит прямона плечах.

Ингвар ощутил холодок страха. Русов всего дюжина, а дулебовне меньше трех-четырех десятков. Перегородили дорогу, по обе стороны в кустахнаверняка затаились лучники. Истыкают стрелами так, что станешь похож набольшого ежа. Или закидают дротиками.

Он остановил коня. Самое время сменить львиную шкуру налисью. Он вскинул руку в небрежном приветствии:

– Мы с миром! Едем по своим делам. К дулебам нам деланет.

Мужик проревел сильным злым голосом:

– Ты идешь по нашей земле.

– У нас сбежала пленница, – ответил Ингвар какможно спокойнее. – Похоже, она прошла в этом направлении.

Мужик рассматривал его, как грязного жука.

– Сколько вас?

– Тебе это важно? – спросил Ингвар.

– Мы берем мзду за топтание земли дулебской, –ответил мужик. Он посмотрел мимо Ингвара на русов. – С рыла по гривне.Сколько вас?

– Подсчитываешь, сколько взять? – спросил Ингвар сулыбкой, но в небрежном голосе с каждым словом стала нарастать жестокаянотка. – Нас восемь племен в одном могучем кулаке. Кулаке великого князяОлега. Десять тысяч мечей, тридцать тысяч топоров, сорок тысяч лучников ипятьдесят тысяч тяжелой дружины на конях. Неплохая может быть плата, если мы придем!Хочешь, чтобы явились?

Говорил он громко, уверенно, с жестокостью в голосе и взоре.Пусть слышат и те, кто целится в него из зеленых зарослей. Дулебы гордятсясилой и яростью, но и они не будут биться головой о стену. Их полегло две третиплемени всего двадцать лет тому, когда впервые соприкоснулись с кулаком Олега.

Мужик несколько мгновений прожигал его свирепым взглядом.Ингвар застыл, чувствовал, как подрагивают стрелы на натянутых тетивах вкустах. Наконец мужик проревел тем же злым голосом:

– Я сотник Снег. Мы охраняем наши земли.

– Я Ингвар, воевода киевский.

– Мы не видели вашей пленницы, – сказал Снег сусилием. – Но вы можете пройти через нашу землю.

– Спасибо, – сказал Ингвар иронически.

– Только без захода в веси и города, – добавилСнег угрюмо.

Было видно, как тяжело далось ему разрешение на проходрусов. За его спиной мужики заволновались, зароптали. Ингвар страшился, что укого-нибудь из лучников дрогнут пальцы. Конь под ним переступил с ноги на ногу,осторожно шагнул вперед. Снег нехотя сдвинулся в сторону.

Как же, сказал Ингвар про себя. Не заходить в веси! Если еевыведут к нему с веревкой на шее, он и шагу не сделает к ихним вонючим хаткам.А так сами боги не остановят!

В излучине реки за высоким частоколом из бревен ютилосьдесяток бревенчатых избушек. Ингвар подумал хмуро, что, будь их две или три,дулебы их все равно бы окружили высоким забором. Даже две сторожевые башенки,совершенно бесполезные здесь, подняли на высокие столбы. Вон отсюда виднылохматые головы стражей. От кого берегутся? Или уж очень повоевать хочется?

Снег отправил с ними двух провожатых. Ингвар повернул коня ввесь, Ольха ее не могла миновать. И то невероятно, что сумела убежать такдалеко! Провожатые хмуро шли по бокам. Ни они, ни Ингвар больше не вспоминали озапрете заходить в веси и города.

Запах свежепролитой крови встретил их прямо в воротах. Чутьпогодя пробивались сквозь тучу жирных зеленых мух, Ингвар сразу начал искатьналитыми кровью глазами жертвенник Ярилы. Нет, здесь у дулебов больше чтилиПеруна. Его столб был вымазан свежей кровью, на жертвенном камне лежали ещетеплые внутренности, по отесанным стенкам сползали потеки слизи, в коричневойжирной земле копошились белые толстые черви.

Ингвар зябко передернул плечами. Судя по внутренностям, нажертвенном камне располосовали, подобно большой рыбе, взрослого сильногочеловека. Скорее всего, пленного. А вон на кольях насажены сердце и печень –так жертвуют Перуну, богу дружинников. Хотя в это время во всех племенахблагодарят Велеса за добычу, урожай, лесные ягоды!

Их провожали десятки враждебных глаз. Ингвар чувствовал, какна загривке начинают шевелиться волосы. Здесь все было пропитано враждой.Женщины все до единой с закутанными платками головами, скрывая волосы. Похоже,это от дулебов пошло слово «опростоволоситься», открыть свои волосы. Дажемужчины по большей части в шапках, а то и повязанные платками, будто прячутволосы от солнца!

Вождь дулебов, приземистый мужик с бычьей шеей,длинноволосый и с бородой до пояса, восседал на широкой лавке с высокойспинкой. Лицо в шрамах, к тому же разрисовано цветной глиной и охрой. На голойгруди, необъятной, как Рипейские горы, пестрят нарисованные той же охрой икрасной краской когти, зубы, стрелы. На шее ожерелье из кабаньих клыков. Рукикак бревна, толстые жилы вздуваются подобно сытым змеям. Глаза сидят глубоко впрорезях черепа, массивного, как гранитный валун, обкатанный морскими волнами.Нижняя челюсть как у дикого жеребца, тяжелая и недобрая, а выступает вперед так,что видны зубы, острые, как у волка.

Рядом никто сесть не осмеливался. Даже воины-богатыритеснились под другой стеной. Ему же не больше тридцати, подумал Ингвар сотвращением. А борода как у дряхлого старца. Или здесь чем длиннее борода, темвыше почет? Тогда взяли бы вождем козла…