Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
– Ты о чем? – вздернула брови Ника.
– Вы же писательница Смолякова!
– Я?
– Ну… Мне в агентстве сказали, это дом литераторши!
Ника быстро оглянулась, потом крепкой, совсем не старческойрукой уцепила меня, то бишь помощницу домработницы, за плечо и впихнула впросторную спальню, заставленную статуэтками, вазочками, конфетницами и прочейлабудой.
– Видно, до тебя, душа моя, дошла неверная информация, –возвестила дама. – Садись, объясню, что к чему.
– Простите, конечно, но мне убирать надо.
– Сидеть! – пригвоздила меня взглядом к стулу старуха. – Развелю – изволь слушать! Значит, так… Я мать мужа Милады, вернее, бывшего супруга.Мой сын – святой человек. Умный, богатый, красивый, а пожалел никчемную бабу ииз чистой жалости женился на ней. От Милады, право слово, никакого толка, кроменеприятностей. Ничего она делать не умеет! Мой мальчик уехал из России,предварительно разведясь с малопривлекательной супругой. Но, будучи человекомчестным, благородным и воспитанным в интеллигентной семье, счел нужнымоблагодетельствовать неумеху, дал ей денег на сей, с позволения сказать, замок,а мне велел: «Мама, приглядывай за хозяйством, иначе Милада добро прогуляет,профукает, по ветру пустит». Ясно теперь, кто тут хозяйка?
– Ага, – закивала я. – Понятное дело, вы – самая главная.
– Молодец, – улыбнулась наконец довольная Ника, – правильнорассуждаешь! Значит, чью комнату следует убирать с особым тщанием?
– Вашу.
– И это правильно. Будешь стараться – дам подарок.
– Ой, спасибочки!
– Видно, ты хорошая девушка, исполнительная, – сладкопропела старуха.
Я потупила взор.
– Вот и ладно, – закончила знакомство с новой прислугойНика. – Пойду кофейку попью, а ты принимайся фигурки мыть. Да осторожно,разобьешь какую – выгоню!
Я окинула взглядом бесконечные ряды разнокалиберныхстатуэток и попыталась отбиться от оказанной чести.
– Мне приказано лишь пол тереть.
– Кем же дано такое указание?
– Раисой.
– Райкой?! – с неподражаемым выражением воскликнула Ника. –Ну-ка, скажи, кто тут хозяйка?
– Вы.
– Значит, мой мою коллекцию, – процедила старуха инаправилась к двери. Но, почти дойдя до порога, притормозила и сказала: – Упаситебя бог тронуть вон ту толстую тетрадь. Ясно?
– Да.
– Не прикасайся к ней!
– Хорошо.
– Знаешь почему?
– Нет, простите, конечно.
– В ней мои записи, мысли и наблюдения. Дневник великой,много страдавшей женщины. Настоящий роман, не чета тем поделкам, которыестрочит Милада. Кстати, ее первая книга украдена у меня!
– Как?!
– Очень просто, – снисходительно кивнула Ника. – Я придумалаисторию, набросала вкратце сюжет и – о, моя святая наивность! – рассказала зачаем о своих идеях, поделилась с теми, кого из благородства пригрела подшироким, уютным крылом. И что? Ну? И что? Отвечай, что?
– Простите, не знаю!
– Нетрудно догадаться! Пока я обдумывала сюжетные линии,составляла план, Милада живехонько, за недельку, накропала отвратительнуюповестушку и сволокла в издательство. Ей там сказали, что текст никуда негодится, русским языком автор не владеет, выглядит, будто китаец состряпал, нонапечатали.
– Зачем же «Марко» взялось публиковать повесть, если вещьказалась плохой? – выпала я на минуту из образа придурковатой поломойки.
Ника, к счастью, этого не заметила, усмехнулась.
– Ты, любезная, далека от мира искусства, а я, можносказать, плаваю в море культуры много лет. Мой сын – великий литератор.
– Ой, а что он выпустил? – вновь принялась я старательноломать комедию. – Люблю читать приключения, а еще рассказы о животных.
Ника скривилась.
– О боги! Милочка, тебе лучше увлекаться, с позволениясказать, творчеством Милады. Думаю, оно придется тебе по вкусу. Мой сын создаетэпическое произведение, полномасштабное полотно, чем-то напоминающее великийроман «В поисках утраченного времени». Ты, естественно, никогда не слышала обэтой книге.
– Ничего не знаю о Прусте,[3] – живо подтвердила я и тут жеприкусила язык. Более идиотского замечания из уст помощницы домработницы ипридумать трудно.
Но Ника снова не обратила внимания на мою оплошность – то,что неотесанная баба-поломойка правильно назвала автора эстетской книги, ее неудивило. Очевидно, ей, занятой исключительно собой, любимой, просто не былодела до окружающих.
– Мой великий сын, – вздохнула она, – тщательно, в деталях,описывает каждый свой день. Это будет величайшее произведение эпохи, онопереживет века, станет пособием для тех, кто захочет изучить быт и нравычеловечества на рубеже двадцатого и двадцать первого веков. Ясно?
– Но, простите, конечно, получается, что роман можноопубликовать лишь… э… после смерти автора?
Ника вскинула подбородок.
– Да! И в этом основное величие моего сына! Марсик – мессия!А Милада – жалкая поденщица, думающая лишь о деньгах, ясно? Но народу хочетсяжвачки, люди не желают утруждать мозг, оттого Смолякова и популярна. Правослово, бедная страна, в которой бешеные деньги можно получить за мусор.Впрочем, не укради она мою книгу – ничего бы не получила. Но я, как хорошовоспитанный человек, простила девчонку, более того, держу ее в своем доме, пою,кормлю, одеваю, обуваю…
– Ника, – раздался из-за двери высокий, нервный голос, –завтрак на столе.
– Иду, дорогая! – откликнулась дама. Потом она заговорщицкиподмигнула мне: – Это еще одна нахлебница, Лиза, жена отвратительного парняНикиты. Ладно, ты тут приведи все в порядок, а потом поболтаем. Значит, ктетради не приближайся! Иначе уволю!
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
