сознания, а посторонние допрашивали ее саму. Никто не учил Сян Лань тому, как поступать в таких ситуациях.
Служанке только и оставалось, что лежать на полу.
– В еде тоже был яд, – ревела она. – Это все из-за яда. Вы не сможете это проверить, потому что она уже все выпила и съела. Все из-за этого яда! Если бы не он, как бы юная госпожа осмелилась сотворить нечто подобное?
Сышэ собрался что-то ответить, но регистратор его опередил.
– Хочешь сказать, моя дочь лжет?
– Нет, господин Линь. Я хочу выяснить, проблемы возникли с нашим чаем или нет, – ответил сышэ.
– Проблемы с ним есть, но вас это уже не касается, – холодно сказал господин Линь. – А все потому, что отравил его кто-то другой. Есть ли вообще смысл в твоем допросе?
Сышэ улыбнулся.
– Вы правы. Нет смысла допрашивать тех, кто не видел все собственными глазами. Тогда попросите юную госпожу Линь и того мужчину дать показания лично.
Господина Линя это разозлило еще больше.
– Когда моя дочь только очнулась, она сама заявила, что это Чжэньчжэнь с ней сотворила. Этого тебе недостаточно? – крикнул он. Публичный допрос его дочери стал бы самым настоящим позором. – А тот мужчина вообще немой, что ты хочешь у него спросить?
– Я хочу спросить у юной госпожи Линь о том, почему она покинула девятнадцатую комнату и оказалась в седьмой, – спокойно ответил сышэ. – А что касается того мужчины, мы надеемся, что существует какой-то способ допросить и его.
Как он мог позволить втягивать посторонних в допрос по делу, которое касалось его дочери?
Господин Линь посмотрел на Чжэньчжэнь, которая все это время безучастно стояла в сторонке.
– Почему ты ее не допрашиваешь? – возмущенно спросил он.
Но сышэ даже не взглянул на Чжэньчжэнь.
– Потому что во время инцидента она всегда была со мной, я могу поручиться за нее, – ответил он.
Ну конечно, конечно. Вы просто покрываете ее!
Господин Линь холодно усмехнулся.
– А до происшествия? – спросил регистратор. – Почему ты вывела мою дочь из комнаты?
– Она на дух меня не переносит, вот и решила уйти, – вмешалась Фан Цзиньсю. – Ваша служанка тоже там присутствовала.
Господин Линь усмехнулся. Эти дети в самом деле врут и даже не краснеют.
– Она ненавидит тебя? Ты ненавидишь ее? – Он взглянул на девушек. – Что-то я этого не вижу. Я усмотрел только вашу искреннюю сестринскую привязанность.
Фан Цзиньсю пришла в ярость, размышляя о том, как все-таки любят чиновники нести чушь.
Мы с ней любящие сестрички?!
– Почему ты отправила мою дочь в ту комнату? – продолжил спрашивать господин Линь.
Долгое время хранившая молчание Чжэньчжэнь подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза говорили о том, что она удивлена. Однако Чжэньчжэнь вздохнула, и, казалось, это ее действие было вызвано жалостью.
Жалость? Она думает, что победила, раз ее защищают башня Цзиньюнь и молодой господин Нин, и потому имеет право смотреть на меня с жалостью?
Господин Линь снова холодно ухмыльнулся. Ему хотелось сказать еще пару ласковых, но вдруг заговорила Чжэньчжэнь.
– Я захотела покинуть нашу комнату, а Цзинь-эр как раз предложила нам пойти в четвертую секцию, – начала она. – Но причина вовсе не в желании скрыться от сестры.
– А в чем же? – без промедлений спросил регистратор.
Он совершенно не верил в то, что эта девушка может сказать правду. Она определенно собиралась что-то выдумать. Однако было неважно, что именно придумает Чжэньчжэнь. Пока она говорила бы, существовал шанс, что в ее словах удастся отыскать уйму несостыковок.
Цзюнь Чжэньчжэнь ответила не сразу, сначала она бросила взгляд на Юньчжао.
Но юноша с самого начала даже не смотрел на нее, все это время он просто стоял и немного хмурился.
«Я без понятия, каких дел ты натворила, как я могу говорить вместо тебя? – от безысходности размышлял он. – Я мог бы сказать, что звал тебя, но толку от этого не будет никакого».
Он открыл рот и собрался что-то произнести, но Чжэньчжэнь его опередила.
– Причину я назвать не могу.
Присутствующие впали в ступор.
Не можешь назвать причину? Что это значит?
– Потому что это касается репутации других людей, – продолжила Чжэньчжэнь. – Сначала я была кое в чем не уверена, но теперь все подтвердилось, а потому я не могу просто взять и все рассказать.
«Какое тебе дело до репутации других? – подумала про себя Фан Цзиньсю. – Это твоя очередная уловка?»
– Что ты имеешь в виду? – холодно спросил господин Линь.
– Я бы хотела поговорить с вами наедине, – ответила Чжэньчжэнь.
Глава 14
Это заговор
Поговорить наедине? В такое-то время? Когда башня Цзиньюнь изо всех сил пытается ее защитить? Она хочет оставить их в стороне и пообщаться один на один?
«Может, эта мелочь настолько запаниковала, что даже не заметила того, как башня Цзиньюнь пытается ее защитить, а потому и решила собственноручно взмолиться о пощаде?» – подумал господин Линь. Сышэ тоже не совсем понял, что происходит, и забеспокоился.
Но господин Линь ведь не ребенок. Разумеется, он не мог не воспользоваться этой возможностью.
– Хорошо, – сказал он.
Глядя на то, как Чжэньчжэнь идет за регистратором в соседнюю комнату, Фан Цзиньсю скривилась в недовольстве. Сышэ стоял с каменным лицом, а Нин Юньчжао снова нахмурил брови.
Неужели, когда она говорила о репутации других, то имела в виду его? А иначе зачем она бросила на него мимолетный взгляд? Каким образом это дело вообще может быть с ним связано?
Нин Юньчжао сосредоточился, и на ум ему пришла одна мысль.
Дверь за ушедшими закрылась, и комната погрузилась в тишину. Чжэньчжэнь захотела поговорить с регистратором в отдельном помещении, и, хотя сышэ не одобрял ее решение, он все-таки подготовил им комнату, чтобы никто не смог их подслушать.
Башня Цзиньюнь – заведение, которое придерживается высших моральных ценностей, поэтому вести себя непристойно сышэ не мог.
– Ты еще так молода, нет ничего плохого в том, что ты совершаешь ошибки, – первым начал господин Линь, в его голосе прослеживалась нотка глубокого сожаления. – Главное – уметь признать свои ошибки, и тогда будет шанс все исправить.
Чжэньчжэнь кивнула.
– Верно, только осознав свою ошибку, можно ее исправить, – сказала она.
Так значит, ты признаешь это.
Господин Линь посмотрел на нее.
– Объясни, что же все-таки произошло? – равнодушно спросил он.
– Все предельно просто. Это заговор, – заявила Чжэньчжэнь. – Все началось еще с того момента, когда юная госпожа Линь пригласила меня прогуляться с ней в этот день. А может, планировалось это еще раньше.
Заговор, ну конечно. Возможно, все началось еще с той
