он замирает.
Я смотрю ему прямо в глаза, когда берусь за молнию на рубашке. Он опускает взгляд на мою руку, и его челюсть напрягается с такой силой, что кажется, будто один из мускулов на его щеке может затрещать.
Я делаю медленный шаг вперёд, и его друзья мгновенно чувствуют настороженность в воздухе. Они перестают смеяться и переглядываются, словно понимая, что что-то происходит.
Он тем временем делает шаг назад, его уверенность начинает дрогнуть, хотя он старается не показывать виду.
— Нам нужно поговорить, — говорит он, его голос остаётся спокойным, но в нём явственно ощущается стальная твёрдость.
— О чём ты говоришь? — мой голос прозвучал слишком немного рвано, чтобы он поверил в его беспечность.
— Ты прекрасно знаешь, о чём я, — отвечает он и смотрю ему прямо в глаза, не давая ему возможности отвернуться.
— Это шутка? — я делаю ещё один шаг вперёд, сократив расстояние между нами до минимума.
Моя тень накрывает его, и теперь у нас нет больше физического или ментального барьера.
— Ты слишком далеко зашёл со своими шутками. В последний раз я игнорировал тебя, но сегодня всё будет иначе.
Его уверенность окончательно рушится, и он делает жалкую попытку оправдаться, но слова застревают у него в горле.
Силюсь сохранить хладнокровие, я продолжаю смотреть ему в глаза, не давая ему ни малейшего шанса уйти от ответственности.
Глава 11
Вильям.
— Могу я тебе помочь? — спрашиваю я.
Ее сердцебиение учащается, когда она наблюдает, как я тянусь за спиной, не сводя с нее глаз, и поворачиваю замок с угрожающим щелчком.
— Что ты делаешь? — спрашивает она.
— Было весело, ты так не думаешь?
— Весьма.
— Это хорошо, — отвечаю я.
Она стоит, не двигаясь, как завороженная, и я замечаю, как ее дыхание становится неровным.
В этот момент напряжение между нами осязаемо, как натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения.
Уголки моих губ подрагивают в легкой улыбке, когда я медленным, почти ленивым движением бросаю ключ в сторону, позволяя ему проскользнуть между пальцами.
— Зачем тебе это? — ее голос звучит почти шепотом, но я слышу в нем непреодолимое любопытство, смешанное с оттенком страха.
Я подхожу ближе, шаг за шагом, пока не оказываюсь рядом. Мое дыхание касается ее кожи, и я ощущаю, как она вздрагивает.
Наши глаза встречаются, и я вижу в них смесь тревоги и жажды ответа. Протягивая руку, я медленно опускаю пальцы на ее шею, чувствуя, как учащается пульс под кожей.
— Иногда случайности оживляют нашу рутину, — говорю я, затем наклоняюсь еще ближе, чтобы наши губы почти соприкасались, — Ты ведь хотела приключений?
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в которых пылают вопросы, на которые она боится услышать ответ. Её дыхание становится всё более неровным, и я чувствую, как тепло её тела проникает сквозь ткань моей рубашки.
Она не отстраняется, не делает попыток уйти — наоборот, кажется, что её внутренний барьер начал медленно рушиться, позволяя чувства волной накрыть нас обоих.
Я привожу свои губы к её уху и шепчу, каждое слово обжигает её кожу.
— Боишься ли ты открыть ту дверь, которая может изменить всё? — мой голос звенит в тишине, словно эхо в пустом зале, проникая вглубь её сознания.
Вижу, как она старается собраться с мыслями, найти ответы в этом вихре эмоций.
— Случайности не всегда безопасны, но именно они приносят вкус жизни, — добавляю я, чувствуя, как её тело напряжённо отзывается на мои слова.
Она закрывает глаза, словно пытается найти в себе силы сделать выбор. Воздух между нами становится тяжёлым, насыщенным ожиданием, и я чувствую, как эта тягучая пауза поглощает все звуки вокруг.
Протягиваю руку к её щеке, заставляя её вновь открыть глаза и взглянуть прямо в мои.
— Ты уже сделала первый шаг, — шепчу я, и она едва заметно кивает, признавая истину моих слов.
В следующий момент она решительно отстраняется на полшага назад, но её взгляд остаётся прикованным ко мне. Её голос теперь звучит твёрже, хоть и дрожит от нервного возбуждения.
— Что ты хочешь найти за этой дверью? — спрашивает она, и я вижу, как её страх уступает место любопытству.
— Истину, — отвечаю я, — И возможно, самого себя.
Её глаза вновь наполняются тем загадочным светом, который я заметил в первый момент нашей встречи.
Она стоит передо мной, и в её взгляде я вижу готовность испытать то, что ждёт нас за той дверью.
Я делаю шаг вперёд, убирая оставшееся между нами расстояние, и чувствую её дыхание на своей коже, как лёгкое прикосновение перышка.
Этот момент, наполненный предвкушением и решимостью, определяет наше будущее. Моя рука медленно скользит вниз, находя её ладонь и аккуратно сжимая, как будто мы скрепляем невидимый договор.
Она молча принимает мой жест, и наше единство в этот миг становится очевидным.
Рука, лежащая на ее животе, перемещается к груди и грубо сжимает ее пальцами, заставляя ее вскрикнуть. Я резко дергаю ее за сосок, заставляя стонать. Я хочу верить, что это только из-за боли от все еще чувствительного пирсинга, но она закатывает глаза от наслаждения.
Я хочу трахнуть ее.
Это единственная мысль, пульсирующая в моем мозгу, когда я выхожу из женской раздевалки и направляюсь домой.
Я провожу рукой по лицу и челюсти с разочарованным стоном. Я теряю контроль над собой, когда дело касается ее. Такое ощущение, что она подстерегает меня на каждом шагу, заставляя отдавать сантиметр за сантиметром, пока я не останусь без последних осколков своей сдержанности.
Я должен кого нибудь трахнуть.
На следующий день я выхожу из здания на обед, когда меня вталкивают назад.
— Что тебе нужно?
— Какого черта ты лезешь к моей подруге?
Это интересно.
— Я не обязан перед тобой отчитываться.
— Не морочь ей голову.
Два дня назад я
