посмотрел, а налил в бокалы поровну, выпил свой и попросил:
– Продолжайте, Татьяна. Я уже ко всему готов.
– Не зарекайтесь, Сергей, – предупредила его я и, положив перед ним пятый лист, продолжила: – Это сравнительный анализ вашей ДНК и Ашота Арамовича, взятой с ручек, отсюда видно, что вы являетесь его сыном.
– Но почему ДНК с рубашки не совпала с моей ДНК? Ведь это же рубашка отца! – воскликнул Геворкян.
– Сергей, если человек утром надел рубашку, в любом случае на воротнике останутся эпителий и потожировые следы. А на воротнике окровавленной рубашки не оказалось никаких следов. Она была абсолютно чистой, Ашот Арамович ее ни разу не надевал, – объяснила я, кладя перед ним очередной результат экспертизы.
Геворкян уперся локтями в стол и обхватил голову руками – таких новостей он явно не ожидал.
Я не знаю, чего ему это стоило, но он взял себя в руки и попросил:
– Продолжайте, пожалуйста.
– Дальше все будет чудесатее и чудесатее, – обнадежила его я и объяснила: – Рубашку подменили. То есть тогда, когда вы еще не отвезли вещи вашего отца в благотворительный фонд, кто-то взял чистую рубашку из шкафа, прострелил ее и залил кровью. Причем поверьте профессионалу – а я за время службы в прокуратуре окровавленных вещей насмотрелась досыта – залил не очень умело, потому что при выстреле в спину кровь распределилась бы по ткани иначе.
– Но ее могли взять и в фонде, – возразил Иван.
– Возможно, – не стала спорить я, – но с ним вы будете разбираться сами – вам же удобнее, – и продолжила: – Среди бумаг вашего отца Иван нашел относительно свежие результаты анализов крови. Из них видно, что у Ашота Арамовича были серьезные проблемы со здоровьем, а кровь, которая на рубашке, принадлежит молодому здоровому мужчине. Единственное совпадение – они обе второй группы, резус положительный.
– Но кто мог взять ее из дома? – спросил уже немного пришедший в себя Геворкян.
– И до этого дойдем, – пообещала я. – Как вам уже наверняка рассказал Иван, кто-то – я считаю, что некий сотрудник вашей фирмы, чему подтверждением является наличие у него ключей от квартиры и знание пароля, – имел обыкновение развлекаться в пустой квартире вашего отца с некоей девицей. Анализ его ДНК был сделан, так что при желании вычислить его будет несложно. Гораздо интереснее биологические следы, оставленные девушкой. Я этот анализ не заказывала, но специалист, к которому я обратилась, отрабатывая свой очень, – выделила я, – солидный гонорар, сделал также перекрестный анализ ДНК этой девушки со всеми фигурантами дела. Так вот, – я положила перед Сергеем последний листок, – это девушка – ваша сестра по матери. Отцы у вас с ней разные, а мать одна.
Геворкян сидел, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза, и молчал. Иван же смотрел на меня круглыми от удивления глазами и беззвучно шевелил губами – то ли он так ругался матом, то ли у него не было сил что-то произнести вслух.
– Кто она? – наконец, с трудом выдавил из себя Сергей.
– Я думаю, что об этом лучше спросить у одного из тех ваших сотрудников, в чьих руках побывали ключи от квартиры. Но учтите, если письма и подмена рубашки – дело рук этой девицы, то она, естественно, не назвала своего настоящего имени, а наврала о себе с три короба. Нам нужен ее композиционный портрет – необходимая программа у меня в компьютере есть. Но, может быть, ваш подчиненный ее фотографировал? – предположила я и сама же отвергла эту идею: – Да нет! Он ведь наверняка женат, иначе привел бы ее к себе домой. Да и она, если затеяла какую-то пакость, постаралась этого избежать. И вообще, мне нужно все, что этот предатель знает. А вот кто он такой – вам виднее. Конечно, оптимальный вариант – вызвать медсестру из частной медицинской лаборатории, которая под видом анализа антител на ковид возьмет кровь у всех мужчин в вашем офисе, а мой знакомый криминалист сравнит с тем образцом, что у нас есть. Но это будет дорого.
– Черт с ним, что дорого! Это будет долго! – объяснил Иван. – Кто же это может быть? Акоп? – предположил он, глядя на Сергея, но тот, уже немного пришедший в себя, только изумленно на него посмотрел. – Мигран?
– Ваня, он с моим отцом почти тридцать лет вместе проработал. Если бы ему нужна была квартира для встреч с любовницей, то он пришел бы ко мне, и я сам дал бы ему ключи. Кроме того, он состоятельный человек и вполне способен снять номер в гостинице.
– Тогда Баграм? – продолжил Иван.
– Он в сентябре женился, причем жену свою два года уговаривал, пока она согласилась. Он что, незадолго до свадьбы пошел бы налево?
– Но больше мы никому ключи не давали.
– Не исключено, что это человек, который на короткое время получил в руки ключи, сделал оттиск и потом заказал дубликаты, – предположила я. – Вы ключи внимательно не рассматривали? А то ведь пластилин как ни оттирай, а следы все равно останутся.
– Нет, не смотрели, – помотал головой Иван. – Так, мы отдавали ключи вечером, перед тем, как все уходили с работы. Баграм и Мигран всегда на машинах, подвозить кого-то привычки не имеют.
– Но у них все равно нужно спросить, не похищали ли у них борсетки, которые потом чудесным образом вернулись.
– Они бы сами сказали, – отмахнулся Сергей.
– А Акоп? Что он собой представляет? – поинтересовалась я.
– Мальчишка, но очень внимательный и старательный. У него все записано, все по полочкам. В любой момент любой документ мгновенно найдет.
– А он не мог сам привести в квартиру девушку?
– Точно нет. Вот увидите его и сами все поймете, – уверенно сказал Геворкян.
– А у него могли ключи на время позаимствовать? – предположила я.
– Я с ним поговорю, – сказал Иван, и тон, которым он это произнес, мне категорически не понравился.
– Лучше это сделать мне, потому что опыта проведения допросов у меня все-таки больше, чем у вас, – возразила я.
– А у меня больше опыта допроса пленных, – жестко парировал он. – Кроме того, этот сопляк гораздо охотнее во всем сознается мужчине, а не женщине.
– Не
