волосатыми.
– Это не слюни! – возразил юный художник.
– А! Тогда это домик! Красивая крыша! – уцепился отец.
– Это – не крыша. Не слюни! Это волосы! – гордо произнес юный гений.
Я увидела краем глаза картину. И, обещала себе не думать о том, что на ней нарисована я! И что ребенок меня такой видит.
– Значит, какой красивый дедушка, – заметил отец, а я дернулась.
– Это- не дедушка. Это наша няня! – объяви Тео.
Лорд Олатерн был готов к разным вариантам. Но не к таким. Его взгляд, пронзительный и волнующий, посмотрел на меня оценивающе. Он пробежался по мне, явно пытаясь найти отличие между мной и тем, что я еще не видела.
– Няня она как бы… – заметил лорд. Он приоткрыл губы. На самом деле, я ждала одно единственное слово: “Красивая”.
Глава 25
Лорд Олатерн посмотрел на меня, потом снова заглянул в портрет. Тревога нарастала.
Ну, я бы добавил ей немного волос, – наконец произнес лорд, снова поднимая на меня волнующий взгляд. Ну вот зачем он так смотрит на меня! У меня внутри все переворачивается. Я, как в любовном романе, уже начинаю представлять шепот на ушко о том, какая же прекрасная, и как страстно меня желали… Сегодня ночью.
Лорд Олатерн всмотрелся в портрет, пока Тео что-то густо мазал кистью. Я видела, как лорд смотрит на сына, который увлеченно что-то рисует. Пока по широте мазков казалось он там пушит льва. И няня будет лохмата, как швабра. Лохматость няни повышалась с каждым мазком. Тревожно!
Вот! Теперь… – произнес лорд, с прищуром глядя на меня. – Теперь похоже!
Мне казалось, что он тоже решил мне отомстить! И выбрал самый изощренный способ. Сказать, женщине, что она похожа на детский рисунок, это пострашнее, чем заметить невзначай, что дама поправилась.
Да, похоже! – после недолгой паузы произнес лорд, явно не слыша, как внутри меня все с негодованием требует запретить таких мужчин!
Ну все! Теперь можно показывать! Няня! Гляди! – радостно произнес Тео, поворачивая ко мне портрет.
То, что я сначала приняла за пальму, оказалось мной. Мальчик явно решил, что хорошей няни должно быть много, поэтому весь мольберт занимало мое лицо. Глаза пусть и были весьма не похожи друг на друга, но находились на одной линии. Один глаз был густо накрашен, а второй подбит.
Ну как? – спросил юный художник, требуя суровой правды.
Чудесно! – искренне заметила я, глядя на Тео. – Кажется, у тебя талант!
О! Я знаю, что нарисую в следующий раз! – воскликнул призрак, не сдерживая восторгов и чувств. Он сделал кульбит в воздухе, потирая руки в порыве вдохновения.
Мне казалось, что я только что выиграла моральный джек пот. Я нашла для ребенка тихое увлечение! Согласитесь, это лучше, чем греметь шкафами и пугать нянь!
А давай нарисуем папу! – злорадно произнесла я, мысленно потирая руки, как самая гадкая муха на свете!
О! Давай! Папу мы еще не рисовали! – обрадовался Тео, но тут мы заметили, что лорд Олатерн куда-то пропал.
Ну, вот тебе раз! – обиделся Тео, глядя на дверь.
Одну минутку! – позвала я лорда, который по моим подсчетам не успел далеко уйти. Я бросилась к двери, видя, как лорд исчезает за поворотом.
Значит, меня тут рисовали со страшной силой, а ему не надо? Страшную силу на портрете видела, себя нет, но все впереди.
Сбежал? – послышался обнадеженный голос Тео. Я чувствовала, как хочу есть. Только сейчас я ощутила голод настолько, что готова была съесть слона.
Вот так всегда, – расстроился призрак, глядя с обидой в коридор.
Ты можешь нарисовать его по памяти! – злорадно произнесла я, роя могилу чужой самооценке. Портреты “по-памяти” на тридцать процентов страшнее, чем с натуры. Память не гарантирует правильное количество рук, глаз и бровей.
По памяти я не могу! – напомнил Тео. – Мне смотреть надо! И тогда я все перерисую!
А давай ты попробуешь нарисовать не портрет.. эм… натюрморт! – предложила я, доставая пыльную вазу.
Я стряхнула с нее пыль, проводя пальцем внутри забавно горлышка и дуя в него. Гулкий бутылочный звук “уууу” нарушил тишину мастерской.
Мама всегда так делала, когда брала в руки эту вазу! – обрадовался Тео, пока я осторожно подула в нее. – А еще она говорила, чтобы я убрал ее подальше! Иначе она будет дуть в нее целый день.
Прости, я не хотела напоминать тебе о маме, – с сожалением вздохнула я, отставляя бутылку. Тео смутился и погрустнел. – Я знаю, как сильно ты по ней скучаешь…
Никто не знает, как сильно я по ней скучаю. Потому что никто – не я, – глубокомысленно вздохнул Тео. Иногда дети выдают что-то, что заставляет задуматься. – А я знаю, как сильно скучаю.
Я решила, что время для разговора о маме еще не настало, поэтому принялась выставлять все, что под руку попадется, на маленький пыльный столик.
Сможешь нарисовать? – дрогнувшим голосом спросила я, пока Тео задумчиво осматривал новую будущую картину. Он принялся за работу, а я решила спуститься и поискать что-нибудь съестное.
Рисовать вазы лучше, чем людей! Они не дышат и не моргают! – заметил Тео со знанием дела, облетая вазу и рассматривая его с подозрительностью ювелира. – А еще лучше рисовать портрет с портрета!
Я нервно улыбнулась детским выводам, оставляя увлеченного гения за работой.
Я вышла за дверь, чувствуя, как трясутся руки. Только что, представьте себе, я доставала вещи из пыльной коробки. И почему-то вспомнила про красивый бокал с трещиной. Образ бокала в голове появился раньше, чем я опустила руку и достала его. То есть, я почему-то была уверена, что он там был! Но откуда такая уверенность?
Просто совпадение! – успокоила я себя тем, что видела натюрморты и наброски. И решила, что там где есть старинный графин, там по-любому должен быть и фужер!
Глава 26
Спустившись вниз, я стала искать кухню. Обычно кухню в доме было несложно определить по вкусному запаху, который тянулся из нее. Но здесь не было запахов. Поэтому ориентировалась я на авось.
Я легонько толкнула приоткрытую дверь в чужие покои, где провела ночь, неожиданно для себя видя лорда Олатерна, сидящего в кресле и обложившегося старинными книгами. Книги были везде. На полу, на столике и даже стопкой на кровати. Некоторые из них были разложены и раскрыты, а рядом с ними на обрывках бумаг были начертаны какие-то круги, схемы и человеческое тело в разрезе. Череп смотрел на меня со стола пустыми глазницами.
На столе стояли в вычурных кованых подставках несколько переливающихся кристаллов, по которым то и дело прогал неестественно – яркий блик.
– Вы что здесь делаете? – хрипло одернул меня лорд, резко захлопнув книгу. Его красивые глаза сверкнули недовольством. Я тут же перевела на него взгляд.
– Ищу кухню. Не помню, чтобы в нашем с вами договоре няня должна лично добывать себе пропитание! – усмехнулась я, пытаясь понять,
