утром? Если не для того, чтобы завербовать меня, и не для того, чтобы переспать со мной… Тогда зачем?
Черт.
– Я же говорила, что поеду с командой до следующей локации.
– Это все еще не объясняет, зачем ты искала меня.
Засранец. Ему нужен ответ? Что ж, он его получит.
Я направляюсь обратно, но останавливаюсь, когда Хантер стягивает через голову футболку. Обычно под ней скрываются защита для шеи и майка, но в этот раз лишь обнаженная оливковая кожа. Кожа, под которой проступают рельефные мускулы. Одно плечо Хантера покрыто татуировкой, под которой тянутся шрамы, свидетельствующие об ужасном событии.
Шрамы, которые я обводила пальцами. Татуировки, которые я покусывала зубами.
Когда я отрываю взгляд от открывшегося передо мной зрелища, то вижу, как Хантер вскидывает бровь. В каждой черте его лица снова отражается насмешка.
Он определенно играет со мной.
– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя.
– За все время нашего разговора эти слова так и не слетели с твоих губ. Поэтому я сомневаюсь, что причина в этом.
– Просто Мейсен был здесь. Да и пивная банка сбила меня с толку, – бормочу я.
– Банка в мусорном ведре, а Мейсен ушел. – Он упирает руку в бок и поднимает брови. – За что ты хотела меня поблагодарить?
Я прочищаю горло.
– За то, что помог убедиться, что Чед мне не пара.
– Как это? – спрашивает Хантер.
Каким-то образом я неправильно преподнесла то, что предполагалось как невинный комментарий, и теперь оказалась в тупике. Как на такое ответить? Как объяснить ему, что я чувствовала себя более живой в те несколько мгновений, когда его губы касались моих, чем за все время, что встречалась с Чедом? Встречалась? Может, лучше сказать «составляла ему компанию»?
Потому что теперь на меня вопросительно смотрят голубые глаза, а я не могу ответить без того, чтобы не раскрыть карты. Как в профессиональном, так и в личном плане.
– Потому что… Я… когда мы были в лифте, я пропустила звонок от него, – лгу я. И мысленно закатываю глаза. Пропустила звонок? Пффф.
– Что-то я не понимаю, – улыбка Хантера становится шире.
Черт.
– Ну, мужчина, который готов за меня бороться, перезвонил бы. Он бы…
– Поцеловал тебя так, как я? Вот зачем ты пришла?
– Нет, совсем нет. – Да, именно за этим.
– Продолжай так думать, – говорит он, а затем машет кому-то поверх моего плеча. – Погоди. Хочу, чтобы ты на кое-что взглянула. – Он делает несколько шагов и оказывается со мной плечом к плечу. – Дело точно в поцелуе.
– Хантер…
– Не за что.
Не говоря больше ни слова, он стучит коньками по направлению к зоне для игроков, пока я смотрю ему вслед и недоумеваю – как ему удалось выйти победителем, когда первоначально все козыри, даже те, о которых он не догадывается, были у меня.
Но разве с нами не всегда так?
Ну то есть с ним и со мной.
Нет ведь никаких «нас».
И никогда не будет.
И никогда не может быть. Даже если речь идет только об одной ночи.
Черт, Хантер манипулировал мной как хотел – вынудил отвечать на его вопросы, когда я так и не получила ответов на свои.
С ним явно что-то происходит.
Агент внутри меня хочет разобраться, что именно, чтобы после использовать полученные знания в своих интересах – позаботиться о проблеме, решить ее путем переговоров и показать Хантеру, как я хороша в своем деле.
Женщина же внутри меня волнуется о нем, потому что кто знает, как долго он сможет продержаться и как далеко зайти, прежде чем произойдет выгорание.
Глава 11. Деккер
Я бросаю взгляд на первую страницу еженедельного отчета, который пришел на почту, и кривлю губы. И что мне написать? Как ответить? Что мне не удалось с ним сблизиться? Что он и понятия не имеет о происходящем? Что я поцеловала его?
Что хочу поцеловать его снова?
Черт.
Вместо того чтобы написать хоть что-нибудь, я просто закрываю вкладку. Слишком рано о чем-либо отчитываться.
Глава 12. Хантер
– Привет, мам. Просто звоню, чтобы узнать, как Джон. – Я откидываюсь на прислоненные к изголовью кровати подушки. Еще один день. Еще один отель. Та же жизнь.
Ее нервный смешок выводит меня из себя.
– С ним все в порядке. Просто простудился. Наверное, нахватался микробов. Я ходила в магазин. Хотела купить кое-что, чтобы мы смогли приехать на твою игру. Возможно, я подцепила там что-то и принесла домой.
Господи, так или иначе в болезни Джона всегда виноват я.
– Микробы повсюду. Их невозможно избежать.
– Но Джон такой хрупкий и…
– Могу я с ним поговорить? Наденешь на него наушники?
– Знаешь, иногда эта штуковина не работает.
– Тогда можешь приложить телефон к его уху? – спрашиваю я, пока провожу рукой по волосам и смотрю на вид за окном.
– Отец интересовался, получил ли ты его сообщения. Он говорит, что ты не отвечаешь.
И мне снова не дали поговорить с братом. Пора бы перестать удивляться, но я все же не могу с этим справиться. Спасибо, мам.
А что насчет сообщений от отца? Думаю, я не отвечаю ему вот уже лет десять, но он все продолжает их присылать, будто ничего не замечает.
Хотя родители вообще мало что замечают, когда дело касается меня.
– И как предлагаешь ответить? – уточняю я. – Спасибо за негатив? За критику? Что именно мне ему написать? – усмехаюсь я. Невероятно, сколько токсичности мне нужно вынести, чтобы просто поговорить с братом.
– Он желает тебе только хорошего. Ты же знаешь, что добился всего именно благодаря ему.
– Джон, мам. Могу я поговорить с Джоном? – Мое раздражение достигает небывалого уровня.
– Да. Конечно. Не помню, когда в последний раз ты звонил, чтобы узнать, как он.
Два дня назад.
Два гребаных дня. А до этого еще столько же.
На другом конце провода раздается шарканье: она подключает гарнитуру к телефонной линии, чтобы брат мог меня услышать.
– Ладно, все готово, – сообщает мама, чей голос теперь звучит отдаленно.
– Эй, Джей. – Я внезапно успокаиваюсь и делаю паузу, потому что слышу в голове его голос, чувствую, как брат-близнец отвечает мне. Господи, как же я по нему скучаю. – Просто хотел узнать, как ты. Уверен, мама сводит тебя с ума своей заботой и тем, что повторяет одно и то же по сотне раз. Я тебя понимаю. Поверь мне. – Прикрываю глаза и на мгновение прислушиваюсь к жужжанию аппарата искусственной вентиляции легких. – Сегодня
