Книга От/чет - Василий Сретенский

Дома пришлось опять возиться с вещами, распихивать их по полкам. Зато нашлись домашние джинсы и рваная майка с логотипом Uria Неер, даренная Аленой в 1996 году. Стало лучше. Перед сном скопировал поэму в компьютер и распечатал.

[файл: «Поэма-1»][4]

Блажен, в ком Божий Дух рождает

Ум новый, верой просвещен,

И сердце чисто созидает;

Кто им помазан, освящен.

Он правдой, мудростью обилен,

Против страстей, пороков силен.

Не быв их узников оков,

Всегда возносится свободно

Как чадо духа благородно,

К тебе, отец благих духов!

Но, ах! когда я приникаю

Души моей во глубину,

Еще в нее не проникаю;

И уж покой и тишину

Глас некий у меня отъемлет;

Мое, трепеща, ухо внемлет.

Нещастный! ты погиб навек;

Коль смерть твои закроит вежды,

Той прежде сбытия надежды,

Что ты стал новый человек.

Чтоб мысль я к истине простерши,

Ея уроки изучал:

Дни с настоящими протекши

Сличая, опыт извлекал

Уму и сердцу в наставленье:

Вот памяти употребленье!

Но в ней мой разум бременит

Груз вредных суетных мечтаний;

А ты, свет истинных познаний!

Забвеньем от меня сокрыт.

И сердце слабо, вероломно

Сколь редко дышит для тебя, —

Всегда к вещам земным преклонно;

Одно разсеянье любя,

Одни забавы, блески ложны.

И то, как в вихре прах ничтожный;

Мятется по среде сует;

То в мрачном утопает горе,

Как судно мало в бурном море;

И — Твой лишь взор в нем жизнь блюдет.

Могу ли в сердце быть спокоен,

Коль суетою развлечен? —

Могу ли в духе быть устроен.

Когда страстями окружен? —

Поют, играют как Сирены,

Поверх кипящей в море бездны;

И я к ним в сретенье лечу.

Как лютые рыкают звери,

Грызут, ломают сердца двери;

Коль заключиться в нем хочу.

Жизнь без тебя, о Боже! мука.

Ищу друзей, родных бесед;

Здесь миг отраде — и тотчас скука;

Один — и все покоя нет.

Снедают днем заботы злыя;

Во тьме ночной мечты пустыя

Дреманья веждам не дают.

Я зажигаю свет лампады.

Стою пред самым Солнцем правды,

И ленность, сон меня гнетут.

Когда и где я не мятуся,

О Боже, свет блаженных дней!

Когда с Тобою быть кажуся,

Что и тогда в душе моей?

Хаос — смешение чувств разных,

Всегда с собою несогласных. —

Я к миру от тебя лечу;

Здесь наскучив суетою.

Своей гнушаюсь слепотою,

И видеть света не хочу.

Я не хочу — но льстивы чувства

Давно мне в сердце изменя.

По тонкой кистею искусства

Скрывают образ от меня.

Ничтожной суетности мира,

И бренного опять кумира

Меня к подножию влекут:

Уже теряюсь я в желаньях

И что! коль в сих очарованьях

Забуду Твой, о Боже! Суд? —

Я весь и грех — но только слово

Коснется чести моея;

И мщенье все во мне готово:

Судить о ближних — страсть моя.

В бедах без меры малодушен;

Закону рабски я послушен;

Изобличений не терплю.

На нищего воззреть стыжуся;

Как язвы, нищеты боюся;

Хвалы и ложныя люблю.

Творенье гнусное, ничтожно

К кому прибегну, Боже! я? —

Спасенье в ком мое неложно,

Кроме щедроты Твоея?

Когда от мира отрешуся? —

Когда к Тебе я прилеплюся? —

Тогда ль, как сердце лет зима

Сожмет мне хладною рукою,

Снег сыпля над моей главою,

И потемнеет блеск ума?

В очах погибшего невежды

Луч мудрости горит, и вдруг

Просиявает луч надежды.

Но плоть и мир и злобы дух

Острее прочих стрелы мещут:

Уже стопы мои трепещут.

Создатель мой! благих путей

Я падаю при первом шаге

Ах! утверди меня во благе

Ты Духом крепости Своей!

Ничто, ничто во мне не прочно. —

Едва я крепость ощутил;

Уж недеяние порочно

Меня лишает вовсе сил.

Самодовольствие слепое

Отьемлет все мое благое.

Всещедрый Боже, Всесвятый!

Дай Духа Твоего мне страха,

Чтоб помнил я, сын персти, праха,

Что я — ничто, все — есть Ты! —

Великое терпенье благо!

Желаю утвердиться им;

Но ах! всего источник злаго

В душе моей неистощим.

На месте твердости грубею,

Ожестеваю и хладею.

О Боже! милость мне яви:

К нещастным быть жесток боюся,

В молитве хладен бысть страшуся.

Дай духа мне Твоей любви.

Любовь — душа всея вселенной;

Отец Любви — Любовь — сам Бог:

Любовь для смертных — дар бесценной,

Всех благ единственный залог.

Что больше на земли прелестно,

Что больше в небесах любезно,

Любви божественной, святой? —

Еще отец любви! взываю,

Стократ мольбы усугубляю,

Дай духа мне любви благой.