не сказав. Охранник уставился на меня из двери, а затем захлопнул ее. Я сидела неподвижно на краю кровати, сжимая пальцами простыни в кулаки и ненавидя, что я заперта в этой комнате одна. Я бы предпочла сражаться с Дмитрием, чем сидеть здесь в изоляции, где мне не доставляли компанию только мои мысли. Предыдущие слова Дмитрия пронеслись у меня в голове, Меньшее зло, и теперь я поняла, что он имел в виду.
Первая ночь превратилась в 3 ночи. Все то же самое — сидеть молча, стараясь изо всех сил держать стену против своих эмоций, стучать в дверь, принося еду и тампоны — как мило *закатываю глаза*, и плотно закутаться в одеяло в углу комнаты, спать столько, сколько могу, потому что несуществование сна было для меня желанным подарком.
Четвертую ночь я крепко спала и чувствовала движение вокруг себя. Я открыла глаза и осмотрела комнату. Было темно, как смоль, если не считать отфильтрованного лунного света, проникающего через окно, которое давало комнате мягкий свет. Моим глазам потребовалась минута, чтобы привыкнуть, и затем я увидела его, сидящего на краю кровати и с большим интересом наблюдающего за мной.
— Что-то не так с кроватью? — спросил он меня, потирая щетину на подбородке. Он выглядел уставшим и слишком напряженным, на мой взгляд. Я прижала одеяло к себе, дрожа, и впервые почувствовала страх перед этим мужчиной.
— Думаю, спать в большой кровати слишком нормально для меня. Из-за этого я чувствовала себя слишком одинокой, — я призналась Дмитрию, решая, в чем смысл лгать. Он долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Я понимаю, — это все, что он ответил, затем он разделся передо мной, прошел в ванную и включил душ.
Я сидела там, наблюдая за паром, выходящим из двери ванной. У него не было проблем с наготой, что не должно было меня удивлять. От него исходила уверенность и сила. Но это было слишком личное. Мне нужно было начать с ним драку.
— Что-то не так с твоей ванной? — крикнула я. Вода выключилась, и через несколько минут я услышала шаги, возвращающиеся в спальню. Он остановился, посмотрел на меня и провел рукой по волосам. Мышцы его рук напряглись и напряглись от движения. Его плечи и грудь были большими и крепкими, с каплями воды, стекающими по его накачанному торсу. У Дмитрия на ребрах были татуировки, похожие на русские надписи, и я поймала себя на мысли, что это значит.
— Моя комната сейчас кажется слишком пустой, — признался Дмитрий, и я быстро перевела взгляд на его лицо. Но ухмылка Дмитрия сказала мне, что он ничего не упустил.
Он сбросил полотенце, и мое лицо покраснело, а затем он забрался в мою кровать, как будто ничего не произошло.
— Что ты делаешь? — спросила я его дрожащим голосом.
— Сплю. Что ты думаешь?
— Почему здесь? Ты тоже замерзнешь, потому что у меня одеяло.
— Мило с твоей стороны заботиться, Алиссия. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне и разделить одеяло, — сказал мне Дмитрий. Я ничего не ответила и сидела там, ошеломленная.
— Как я и думала, — вздохнул Дмитрий. Я проигнорировала его, накрыла голову одеялом и в конце концов задремала. На этот раз я не провалилась в глубокий сон пустоты. Мне снились изумрудно-зеленые глаза и сильные татуированные руки, ласкающие мое тело.
Придя на рассвет, я проснулась с грязными глазами и вялым мозгом. Прерывистый сон не сулил мне ничего хорошего. Я выглянула из-за одеяла и посмотрела через комнату. Кровать была пуста. Но то, что было дальше, привлекло мое внимание. Дверь была открыта. Должно быть, он оставил ее открытой по ошибке, поэтому я проигнорировала это, слишком хорошо зная, что то, что было за дверью, было тем, что я всем сердцем не хотела исследовать. Я оставалась там еще час, размышляя о событиях прошлой ночи. Что, ради бога, со мной происходит? Как меня может привлекать этот человек, который выставил меня на аукцион после того, как меня украли? Мой муж и дети, вероятно, все еще искали меня, а у меня были больные и извращенные мысли о русском гангстере.
— Ты готова к завтраку? — раздался резкий голос из-за двери. Я резко повернула голову в сторону и встретилась глазами с Николаем.
— Я не вижу своей тележки с едой, — ответила я и одновременно закатила глаза.
— Похоже, ты будешь завтракать в столовой, — разрешил Николай, раздраженно.
— Зачем? — выдавила я из себя после минутного шока
— Я задавал себе тот же вопрос. Но мне не положено задавать вопросы. А теперь вставай и спускайся вниз на завтрак, — рявкнул на меня Николай и снова ушел. Странно. Я встала и пошла в туалет, чтобы пописать. Я перебрала всю имевшуюся у меня одежду и надела серые спортивные штаны и футболку на размер больше. Наименее сексуальная вещь, которую я могла надеть, и посмотрела в зеркало, прежде чем уйти, чтобы убедиться, что мои стены снова на месте.
Дмитрий:
Я не видел Алиссию три ночи. Каждый день я вставал, шел на работу и пытался забыть о женщине, которая сидела одна в моей гостевой комнате. За то короткое время, что я ее знал, она стала для меня наркотиком. Я чувствовал, как начинаю привыкать к ней. Я хотел знать каждую ее мысль. Я хотел знать каждую часть ее тела. Я хотел знать, как она выглядит, когда кончает на моем члене. Но больше всего я не хотел, чтобы она была моей пленницей.
Если бы я не был таким эгоистичным ублюдком, я бы поступил правильно и вернул ее, потому что ее счастье, казалось, значило для меня больше всего на свете. Но я эгоистичный ублюдок. И я не хочу, чтобы она уходила. Я провел последние три дня в своем клубе, ухаживая за новой девушкой. Оказалось, ее зовут Таника, но, конечно, мы это изменим. Как и все остальные, она все время плачет, но когда мы дали понять, что порежем ее семью на маленькие кусочки и скормим собакам у нее на глазах, она вскоре поняла, что танцевать для нас — лучший вариант.
Ситуация с мексиканцами тоже приближалась к критической точке. Из Мексики ходили новые слухи о том, что наше дерьмо
