всё в порядке, — произнёс Рэйшен, но радости в его голосе слышно не было. — Зачем ты явилась сюда?
Поллианна встрепенулась и осторожно подкралась к раскрытому окну, стараясь не обнаружить себя. Спасибо Акилле за уроки! Конечно, дроу с лёгкостью мог бы обнаружить девушку, но, похоже, он был напряжён из-за неведомой гостьи, а потому не слишком внимателен.
— Рэйшен, я хотела увидеть тебя, — ответил женский голос. — Мы же так и не встретились после Жадвиля…
— Да, на территории клана Эльгиниррок это было… — голос Рэйшена сочился ядом. Полли знала, что эту манеру он позаимствовал от Элины. — Несколько затруднительно.
— Рэйшен, — продолжала ворковать незнакомка, — но я в одиночку ничего не могла… Скажи, мы всё ещё друзья?
— У дроу не бывает друзей, — сухо отозвался Рэйшен, — только временные союзники.
Незнакомка, видимо, обиделась:
— Ну, а твоя Элина — тоже временный союзник?
— Тебя это не касается.
— Нет, касается! Твоя мать и мой отец заключили сделку о нашей помолвке! И до сих пор её официально никто не расторг! Так, может, если мы не друзья и не союзники, мы можем стать чем-то бóльшим?
К этому моменту Поллианну просто распирало от любопытства. Она бесшумно прокралась к самому окну и осторожно заглянула внутрь. Комнаты всех экспедиторов располагались на первом этаже, а ставни закрывать додумалась только Элина.
Незнакомка стояла почти вплотную к Рэйшену. Лица её было толком не разглядеть: мешало облако чёрных волос, колыхавшееся вокруг головы и мягко стекающее на спину. Рэйшен рядом со своей гостьей смотрелся каменным изваянием. Глядел он хмуро и неприветливо, и Полли подивилась настырности пришелицы. А та неожиданно обхватила Рэйшена обеими руками, прижалась к нему всем телом… Полли чуть не закричала во весь голос: "Что ты творишь, идиот?!".
Рэйшен отвернул голову в сторону, чтобы назойливая женщина не могла прикоснуться к его лицу, и оттолкнул гостью в сторону.
— Убирайся, — отрывисто сказал он.
— Что? Что?! — женщина, казалось, не могла поверить своим ушам.
— Я сказал — убирайся, — повторил Рэйшен и с жестокой ухмылкой добавил, — ты меня не привлекаешь, разве ты сама не почувствовала?
Ему всё-таки удалось вывести гостью из себя.
— Ты пожалеешь! — злобно прошипела она, выскальзывая за дверь.
— Уже жалею, — мрачно проговорил Рэйшен, закрывая дверь и задвигая щеколду.
Поллианна боялась дышать. Меньше всего на свете она хотела бы оказаться меж двух дроу во время разборки. Такое может позволить себе только дара Элина, которая укрощает дроу одним взглядом и стреляет без колебаний.
Рэйшен же, выпроводив гостью, со стоном рухнул на кровать лицом вниз и замер. Он выглядел настолько убитым горем, что Полли захотелось… Нет, не пожалеть его, что за глупые и опасные фантазии! Ей захотелось немедленно бежать к Элине и рассказать о подсмотренной сцене. Впрочем, Элина выглядела настолько измученной, что, скорее всего, выслушает девушку только утром. Полли очень надеялась, что до утра уже ничего не произойдёт. А зря.
Глава 19
Келе проснулся среди ночи от странного ощущения. Его выбросило из водоворота сна, и во тьме Келе никак не мог сообразить, где именно он находится. Место казалось незнакомым, повреждённое горло саднило, а по жилам мчался адреналин, заставляя сердце бешено колотиться. Он не в подземельях дроу, но и не в лесных домах эльфов… И тут он вспомнил. Человечий город. Новая хозяйка. Новые правила. Из соседней комнаты, где спала эта странная женщина, раздался сдавленный крик, перешедший в хрип.
Келе подскочил на широкой лавке, которая служила ему постелью. Неужто ему досталась безумная хозяйка? Что теперь делать? Келеах осторожно поднялся со своего ложа и, стараясь двигаться бесшумно, прокрался в хозяйскую спальню. Как и все дроу, он превосходно видел в темноте.
Его хозяйка в измятой форменной одежде сидела на полу. Волосы Элины были растрёпаны, а широко раскрытые глаза глядели куда-то… В недоступное другим место. На висках волосы были влажны от пота, но Элина этого не замечала. Как ни старался Келе подражать воинам, Элина сразу услышала его шаги. Наверное, влияние Рэйшена сказалось…
— Пахнет гарью… Дым… — хрипло сказала она. — Принюхайся, у тебя чутьё получше. Мы горим?
Келе послушно принюхался. Ничего. Элина заставила его осмотреть все углы. Ничего. Она всё-таки безумна?
— Это сон, — по-прежнему хрипло пробормотала Элина. — Просто сон.
Келе немного успокоился. Дурные сны — ещё не признак безумия.
— Принести воды? — вежливо предложил раб.
— Не надо. Может, есть чиазовые палочки?
— Зачем?!
— Курить. Или этой штуки сыпучей гномской, как же её…
— Фасах-трава…
Келе приуныл. Если хозяйка плотно сидит на наркотиках, ничего хорошего это ему не сулит. Впрочем, тогда понятны и дурные сны, и приступы звериной жестокости.
— Фасах-трава вызывает видения, — еле слышно вымолвил Келе.
— Тогда не надо. Видений мне и своих хватает…
Келе видел, как дрожат руки у Элины. Ночные кошмары, конечно, могут случиться из-за тяжёлых переживаний. А Келе как раз знал средство от дурных снов — это была его "специализация".
— Позволь мне, — мягким вкрадчивым голосом проговорил он, протягивая руку к Элининому плечу.
— Позволить что? — Элина успела отвыкнуть от ужасных видений, в которых заживо горели её друзья, и сейчас была оглушена и растеряна.
— Я знаю, как помочь тебе, — голос Келе звучал успокаивающе, — просто позволь… Надо снять тесную одежду, она же душит тебя… А потом я разомну тебе спину…
Элина молча кивнула. Мысли её витали где-то далеко, но эта рассеянность и была нужна Келе. Его ловкие руки гладили, разминали, ласкали… Наконец он решился оттянуть рубашку на Элинином плече и коснуться губами белой кожи. Элина сразу же по-кошачьи извернулась и внимательно глянула на Келе. Он испуганно отпрянул.
— Если я делаю что-то не так, — торопливо заговорил раб, — ты только скажи, я многое умею, надеюсь, что смогу угодить тебе…
— А чего ты отпрыгнул? — фыркнула в темноте Элина. — Я такая уродливая?
— Нет, конечно! — Келе был искренне возмущен.
— Значит, ты решил, что я брошусь на тебя с руганью и кулаками?
— Если бы с кулаками, — прошептал Келе и почувствовал, как помрачнела его хозяйка.
— Келе, давай проговорим одну вещь раз и навсегда, — это была прежняя Элина, а не та, что в прострации глядела куда-то во тьму. — Я не люблю терпеть и причинять боль, особенно в постели. Ты ведь к этому вёл, так? Растирания, расслабление, все дела… А сам-то ты считаешь, что я так легко режу и стреляю в окружающих?
Келе и вправду так думал. А ещё он думал, что совсем не понимает эту женщину, умудрился как-то разозлить её, и теперь неизвестно, чем для него эта история закончится.
— Нет, Келе… То,
