мне абсолютно все, что я только пожелала, мы расположились у костра, под мощной ветвью ели.
— Вкусно⁈ — поинтересовалась я, отправляя в рот Эсбена кусочек ватрушки.
— Да, — с наслаждением ответил он, — но с твоими губами ничего не сравнится, — накрыл мои губы своими и принялся неутолимо ласкать их, — так бы и съел их, — обнял меня за талию и лег на снег.
Лежа в объятиях друг друга, мы целовались и целовались, не в силах оторваться друг от друга. Эсбен поглаживал мои волосы, а я, закрыв глаза, утопала в его объятиях.
Нам было плевать на прохожих. Сейчас были только мы и никто не мог нам помешать.
— Может, — с трудом оторвавшись от сладострастных губ, прошептала я, — покатаемся на коньках?
— С удовольствием, — ответил Эсбен.
Замерзшее озеро сверкало под лучами полуденного солнца, словно драгоценные камни. Держась за руки, мы скользили по ледяной глади. Эсбен с ловкостью и грацией вел меня по льду, а я, смеясь, и откидывая голову назад, ловила в волосы искрящиеся снежинки.
В момент, когда мы останавливались, принц бережно обнимал меня и прижимал к себе. Наши лица были так близко, губы соединялись в нежном поцелуе, дыхание сбивалось. Я тонула в красоте его глаз, мечтая, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Кажется, вокруг не было ничего, кроме нас двоих.
Но в глубине души я чувствовала некую тревогу. Слишком все было прекрасно. Слишком легко. Слишком… идеально.
— Тира, — прошептал Эсбен, целуя мои пальчики, — как насчет…
В этот момент раздался знакомый голос, заставляющий меня похолодеть: — Ректор Асульфор, вот так встреча.
Обернувшись, я увидела Авелию, сопровождаемую своей свитой, и профессора Варгельсена.
Да вы издеваетесь!
— Не знала, что вы так близки с нашим врагом, — усмехнулась Авелия, глядя на меня, как на ничтожество. — Смотрите, чтобы это не приняли за измену.
Эсбен непонимающе помотал головой, а у меня сердце ушло в пятки. Тело забила мелкая дрожь, я с трудом держалась на ногах.
Откуда она знает?
Озлобленно зыркнула на Альмода, но он непонимающе помотал головой. Профессор не выглядел как человек, который выдал мой секрет. Он был ошарашен не меньше меня.
Если эта мерзкая тварь — Авелия скажет то, что я так боюсь услышать, то плохи мои дела. Эсбен тут же вышвырнет меня из королевства… в лучшем случае. В худшем — запрет в темнице.
— Какой еще враг⁈ — рыкнул принц, прожигая Авелию взглядом.
Девушка скрестила руки на груди и ответила:
— Это не моя правда. — Снова скользнула по мне недобрым взглядом. — Примите в свою компанию еще пятерых? — эта дрянь подъехала к Эсбену и сжала его за предплечье.
Ректор отстранился.
— Кольцо, — сухо произнес он, обращаясь к Альмоду. — Живо!
Профессор нехотя достал из нагрудного кармана вещицу и протянул принцу. На меня он все еще смотрел с непониманием.
В этот момент я почувствовала, как холодный пот пробежал по спине. Что происходит? Почему Авелия так уверена в своих словах?
Отъехав со мной в сторону, Эсбен поместил в мою ладошку кольцо и спросил: — Объясни слова Авелии.
Правду сказать не могла. Пришлось соврать.
— Думаю, она мозги себе отморозила, — усмехнулась я, стараясь не показать волнения. — Может, ей просто завидно, что ты гуляешь со мной, а не с ней? — Улыбнулась. — Она же не знает, истинную причину нашего общения. О Печати и…
— Довольно! — рыкнул Эсбен, становясь мрачнее тучи. Его глаза были полны гнева, и в них мелькнул холодный огонь.
Продолжать катание не стали. Принц решил вернуться в лагерь, сказав, что у него неожиданно появились срочные дела.
Какой же злой он был… Хотя, нет. Он был в гневе.
— Ты ступай, — боясь его до чертиков, как можно спокойнее произнесла я. — Я еще немного погуляю, может, на горке прокачусь, — поглядела на ледяного гиганта вдали, — и, вернусь с Мирзой, — заметила подругу у палатки с крендельками.
— Прокатимся вместе, — холодно произнес он и, схватив меня за руку, потащил к горке.
Кажется, он все понял… Ложь не удалась. Мне конец!
Стоя у подножия горки, я с завистью наблюдала за влюбленными парочками. Они сидели на деревянных санях, прижавшись друг к другу, и звонко смеялись. Их счастье было заразным, и в моей груди зародилась тихая тоска.
— Не боишься? — спокойно, словно пару минут назад ничего не было, спросил Эсбен.
— Не боюсь, — улыбчиво ответила я, хотя ужасно волновалась.
Подняв меня на руки, Эсбен преодолел несколько десятков ступеней. Достиг вершины и остановился, оглядываясь вокруг.
— Красота — прошептала я, указав на раскинувшуюся перед нами заснеженную равнину, озаренную солнцем.
— Да, — согласился принц, посмотрев на меня, — красота.
— Тогда, поехали! — весело крикнула я, стараясь отбросить всякие сомнения.
Мы сели на деревянные санки, Эсбен взял в руки веревку и приготовился к спуску.
— Держись! — крикнул он, и санки со свистом полетели вниз, неся нас по ледяному склону.
Ветер свистел в ушах, снег летел в лицо, но я не испытывала ничего, кроме радости. Я была счастлива.
Мы пролетели по горке, смеясь и крича, и остановились у самого низа.
— Еще раз! — крикнула я, утягивая принца наверх, к новой порции веселья.
После горки мы слепили снеговика, налюбовались ледяными скульптурами и прогулялись по ярмарке.
Видимо, дела принца были не такими и срочными.
— Эси, — начала я, когда мы ужинали в трактире, — а почему ты не уволишь профессора Варгельсена, если так его ненавидишь?
Эсбен опешил, картофелина застыла на полпути ко рту.
— Кто сказал, что я его ненавижу? — пробормотал он, наконец, проглотив картофелину. — То, что мы частенько спорим и даже дрались пару раз, не значит, что я испытываю к нему неприязнь. Просто, я не люблю, когда трогают мое…
Кажется, я совсем не понимаю мужчин…
— К тому же, — ухмыльнулся принц, — Альмод отличный боец и сильный дракон. Верный товарищ в бою.
— А еще он приставучая пиявка, — хихикнула я, не решаясь начать есть. Честно говоря, я стеснялась делать это при Эсбене, хотя при виде жареного мяса текли слюнки.
— Не мне его судить, — нахмурился принц. — Синеглазка, а ты почему ничего не ешь?
— Не хочу, — соврала я.
Эсбен загадочно улыбнулся и пересел ко мне. Порезал мясо и овощи на небольшие кусочки и принялся кормить меня.
— Эси, но я правда не…
— Раз синеглазка стесняется при мне есть, покормлю ее сам, — прервал меня принц, уже поднося ко рту кусочек сочного мяса.
Смущение залило меня краской. Откуда у него такая забота?
Вернувшись в лагерь, Эсбен проводил меня до палатки, тепло пожелал доброй ночи и, на прощание, страстно поцеловал.
— Я еще никогда так не веселился, — прошептал он
