30 – Ме-109. При этом двухмоторные бомбардировщики бомбили с горизонтального полета через окна в облаках, а «штуки» внезапно вываливались из облаков и пикировали до высоты 700 м. В результате пострадало множество объектов, а Центральный аэродром был буквально засыпан «лягушками» – мелкими осколочными бомбами, часть из которых не взорвалась. При этом было уничтожено три Як-1 из 182-го ИАП.
Еще в 13.05 на патрулирование взлетело 4 «харрикейна» старшего лейтенанта Громова, лейтенантов Заеца и Перепелицы и младшего лейтенанта Монахова. В 13.50 после получения сообщения от постов ВНОС о приближении бомбардировщиков с Центрального аэродрома была поднята пара Як-1 младших лейтенантов Санникова и Харламова. А через 4 минуты взлетело еще 5 истребителей: старший лейтенант Верников и старший сержант Фионин на Як-1, летчики Абраменко и Осокин – на ЛаГГ-3 и старший лейтенант Дураков – на Як-7Б. Первой вступила в бой четверка «харрикейнов» из 182-го ИАП. В районе Усть-Коисуга они спереди-сверху атаковали большую группу бомбардировщиков, опознанных как Ю-88 и До-215, шедших длинной растянутой колонной. Летчики выпустили по ним залп реактивных снарядов, сбив один и подбив три самолета. После этого четверка прошла прямо через строй бомбардировщиков, со всех сторон подвергаясь обстрелу. В итоге «харрикейн» Громова был подбит и летчик совершил вынужденную посадку. Оставшаяся тройка была атакована Bf-109, с которыми провела безрезультатный бой и повернула на базу («харрикейны» могли находиться в воздухе не более полутора часов, и топливо подходило к концу).
Санников и Харламов на Як-1 попытались атаковать другую группу Ю-88, но были перехвачены эскортом и вынуждены были уйти в облачность. По выходе из нее пара распалась, но это не помешало Санникову атаковать появившиеся неизвестно откуда Ю-87 и подбить один из них («с дымом ушел на запад»). Харламов же пристроился к другой группе «яков» и вместе с ними атаковал группу «мессеров», сбив один из них. Летчики же 234-го ИАП до бомбардировщиков так и не добрались, так как были полностью скованы истребителями эскорта. По итогам затяжной «карусели» один Bf-109 посчитали сбитым (победа записана на счет старшего сержанта Фионина). Правда, уже вскоре после этого его Як-1 тоже был сбит, но уже собственной зенитной артиллерией. Летчик спасся, выпрыгнув с парашютом. Бой велся прямо над Ростовом, поэтому разрывы зенитных снарядов были повсюду.
В отражении налета на Ростов также участвовали истребители 9-го ГИАП из 8-й воздушной армии. В частности, старшему лейтенанту Амет-Хан Султану были записаны Ю-87 и Ме-109, сбитые над Ростовом. Это были 11-я и 12-я личные победы летчика, впоследствии ставшего одним из самых известных советских асов. Однако в действительности люфтваффе не понесли в районе Ростова никаких потерь.
23 марта.
В этот день погода над Керченским проливом резко ухудшилась, снова пошел снег с дождем. Вследствие этого 249-й и 298-й авиаполки вылетов не проводили. В целом же ВВС фронта выполнили 95 вылетов и потеряли 4 самолета. Единственную же воздушную победу одержал на Як-1 Иван Горбунов из 42-го ГИАП (Ме-109 в районе Анастасиевской), но и она не находит документальных подтверждений.
Войска Северо-Кавказского фронта снова перешли в наступление и добились некоторых тактических успехов. 58-я армия сумела прорвать оборону противника и выйти к опорному пункту МТФ, расположенному в 5 км севернее Анастасиевской. А 9-я армия после ожесточенных боев также сумела форсировать Черноерковский канал. На ее правом фланге 11-й Гвардейский стрелковый корпус (7-я, 10-я Гвардейская и 34-я стрелковые бригады) также прорвался к окраинам МТФ. Но наибольших успехов добилась наступавшая в центре фронта 37-я армия. Форсировав реки Протока и Кубань на участке Золотаревский – Троицкая, 295-я и 389-я стрелковые дивизии сумели с ходу сбить немецкие арьергарды и ворваться в станицу Славянская. Правда, немцы, как всегда, опередили советские войска, оставив этот опорный пункт «линии Посейдона» до того, как там под крики «ура» появилась наша пехота. В качестве трофеев бойцам досталось только 18 автомобилей (в основном неисправных) и несколько брошенных конных повозок, а также пара минометов и различное стрелковое оружие.
Под впечатлением этих успехов и по согласованию с Берией командующий фронтом генерал-полковник Масленников поставил задачу 9-й и 37-й армиям развивать наступление на Киевское и Анастасиевскую. «С 30 января по 23 марта мы часто меняли позиции, – вспоминал артиллерист Маттеус Линднер, в то время обер-ефрейтор 1-го егерского батальона 4-й горной дивизии (1. Bataillon Jäger 4. Gebirgs-Division – 1./GD4). – За русскими танковыми атаками следовали массовые атаки пехоты и артиллерийские обстрелы. Все оборонительные позиции удавалось долгое время удерживать, но это стоило значительных потерь не только врагу, но и нашим войскам. Многие русские атаки были сорваны уже на стадии развертывания с помощью массированного артиллерийского огня. Наш отряд находился в заболоченной местности… Ночью сильный грохот. Взлетают и горят осветительные ракеты. Осколки свистят вокруг. Враг понес значительные потери. Поначалу он не мог поверить, что его останавливают».
24 марта.
В ночь на 24 марта немецкие войска снова предприняли неожиданный отход. На сей раз перед фронтом 56-й армии. В течение дня дивизиям последней удалось без боя занять сразу 6 населенных пунктов, в том числе Мову, Мерчанскую, Ястребовский, Береговой, Веселый и Лесной. «Снова смена позиции – на 10 километров назад к Анастасиевской, – писал в дневнике упомянутый выше Линднер. – Русские снова атакуют. Эта позиция также хорошо оборудована». Южнее 3-й стрелковый корпус 18-й десантной армии занял Гостагаевский и Николаевский.
298-й ИАП выполнил 24 вылета, которые традиционно осуществлялись восьмерками. В 08.47 на прикрытие своих войск вылетела первая группа с задачей прикрывать свои войска в районе Славянской, Троицкой и Садовой. При этом имело место три встречи с Bf-109. Во время первой бой не состоялся, во время второй «мессершмитты» безрезультатно атаковали «аэрокобры» сзади. А во время третьей в 09.50 одиночный истребитель внезапно атаковал отставший от своей группы Р-39D-2 «16» старшины А.А. Вильямсона. Летчик пытался уйти от обстрела виражом, но не успел. Сначала из мотора послышались хлопки, потом повалил дым, а истребитель начал падать. Вильямсон перекрыл подачу бензина, заглушил двигатель и, работая только рулем глубины, сумел частично восстановить контроль над машиной на высоте 600 м. «Аэрокобра» совершила вынужденную посадку на брюхо на молодой сад. Вынув из кабины часы, парашют и сняв дверцы, летчик спрятал последние в кустах, после чего пошел в Славянскую. К вечеру Вильямсон вернулся в часть.
Второй вылет на прикрытие
