взгляд кажутся унылыми, безжизненными и напрочь лишенными того, что люди называют «красотами живой природы». Тот, кто видел, как быстротечной весной изумрудно-зеленые просторы вдруг начинают пламенеть от миллионов цветущих тюльпанов, никогда не назовет степь «серой и скучной»! В степях, где под вольными ветрами волнуется серебристый ковыль, есть все! Есть реки, во время весеннего половодья подобные шумно-веселым, неукротимым табунам диких лошадей, и сонно-величавые жарким сухим летом. Есть чистейшие озера, дремлющие в густых зарослях зеленого беспокойного камыша, скрывающего неисчислимые стаи шустрых уток и ленивых серых гусей. Есть острова-оазисы густых тополиных рощ. Есть великое множество разнообразной живности – мелкие пичуги и высокомерные коршуны, юркие любопытные суслики, незаметные лисы, стаи безжалостных волков и стада скотинки покрупнее… В степи есть все. И у степи нет хозяина! Время от времени здесь появляются люди и говорят: это наша степь! Смешные… Эти ковыли видели многих «хозяев». Они видели много разных непоседливых племен кочевников, в том числе и непобедимые тумены Чингисхана и Батыя – и все эти «хозяева», все до единого, ушли, и жадные пески засыпали их могилы! У этих мест есть только один настоящий владыка – вольный степной ветер…
Сухой ветерок трепал бледно-зеленые стенки армейских палаток, недавно раскинутых в этом безлюдном районе пришлыми людьми в полевой форме японской императорской армии…
Сначала над степью долго кружил самолет, потом приехали два джипа с офицерами и большой грузовик с солдатами. Солдаты быстро натянули палатки, обустроили полевой лагерь и под руководством офицеров начали производить какие-то бесконечные замеры местности, размахивая длинными полосатыми рейками и перетягивая с места на место какие-то хитрые приборы на треногах… А еще чуть позже рядом с лагерем приземлился небольшой транспортный самолет, из которого по приставной лесенке степенно спустились несколько явно высокопоставленных военных и сразу же скрылись в самой большой палатке…
По сторонам наглухо закрытой, несмотря на довольно жаркий день, брезентовой двери командирской палатки с истинно восточной сонной скукой в узких щелочках глаз незаметно переминались с ноги на ногу двое часовых с винтовками, приставленными «к ноге». Оба часовые – рядовой 1-го класса и рядовой 2-го – зорко посматривали по сторонам отнюдь не в поисках каких-либо «врагов императора», замышляющих покушение на генералов и полковников, совещавшихся в полумраке палатки, – для них намного страшнее было ненароком провиниться перед самим господином капралом, разводящим караула. В «имперских сухопутных силах – тэйкоку рикугун» нет начальника более грозного, чем капрал или сержант! Что там генерал – он-то простого солдата и не замечает, они для него – серая пыль, ничтожная тля. А вот сержант – это бог, царь, судья и палач… И гнев его страшен, как тайфун или цунами у милых японских берегов… К обрывкам разговоров, временами долетавшим из-за зыбких брезентовых стенок, часовые даже и не пытались прислушиваться – разве может простой солдат понять высокую беседу мудрых людей в генеральских мундирах…
– Наша инженерная разведка и топографы обследовали несколько районов Внутренней Монголии. В принципе, в любом из них можно развернуть полевой аэродром! Наши легкие самолеты «Накадзима», ведомые камикадзе, при дальности полета 2000 километров могут без труда нанести удары по Хабаровску, Комсомольску, Чите и Владивостоку. Обратно им лететь, естественно, не придется… Место, где мы находимся сейчас, – худенький полковник обвел указкой кружок на карте, – кажется мне, господа, наиболее подходящим. Степь – ровная как стол, хороший крепкий грунт, да и для службы полевого водоснабжения не будет особых трудностей: неподалеку есть озеро с чистой пресной водой. Так что, в кратчайшие сроки мы можем пригнать сюда топливозаправщики и прочее. Самолеты, думаю, разумнее перегонять буквально за день-два до часа «икс»… У меня все, господин генерал-майор!
– Благодарю вас, полковник… – полноватый генерал с должной тщательностью и солидностью провел чистым платком по высоким залысинам и крепкой багровой шее, под почтительное молчание подчиненных еще раз задумчиво просмотрел карту, затем поднял взгляд на офицеров и многозначительно произнес: – Господа офицеры! Армия великой императорской Японии всегда была верна высоким традициям… Мы проповедуем честь и верность – непреходящие добродетели настоящего самурая. Сегодня мы являемся союзниками германского рейха, и мы верны союзническому долгу, отвлекая на себя огромные силы наших общих врагов американцев! Сейчас наши доблестные вооруженные силы испытывают довольно серьезные трудности на Тихом океане, в Бирме и еще во многих местах… Германский фюрер господин Гитлер требует, чтобы мы, используя немецкие боеприпасы с радиоактивным ураном, нанесли удары по русским городам. Он дает гарантии в том, что русские не заподозрят нас в этих акциях, проведенных с «неподконтрольной японским оккупационным войскам территории»… Якобы можно все это «свалить на Чан Кайши». Напомню, что с апреля сорок первого года у нас с русскими пакт о нейтралитете. Вопрос вот в чем: можем ли мы верить зыбким гарантиям господина Гитлера? И можем ли мы надеяться, что русские окажутся настолько глупы и поверят сказкам про неуправляемого «злодея Чан Кайши»? Стоит ли нам уподобляться глупой обезьяне, таскающей для жадных умников жареные каштаны из обжигающего огня? Сегодня Сталин рвется в Европу, чтобы «разгромить агрессора и добить фашистского зверя в его логове». И, весьма похоже на то, что старому русскому тигру это удастся… Так стоит ли нам злить кровожадного и опасного зверя, дергая его за усы, только потому, что кому-то захотелось позабавиться… перед смертью. Все мы знаем, что тигр никому не прощает обид – он очень злопамятен! Я хочу предоставить слово уважаемому господину подполковнику главного разведуправления генерального штаба… Прошу вас, подполковник…
– Благодарю, господин генерал-майор! Господа, то, что я уполномочен сообщить вам, является строго секретной информацией… – Подполковник на несколько секунд прервался, давая офицерам возможность прочувствовать серьезность момента. – Генеральный штаб всесторонне изучил план действий, предложенный германским фюрером, взвесил все «про и контра» и… на самом высоком уровне принято решение… Мы не будем проводить операцию «Schwarze Nebel – Черный туман»!
– Прошу господина подполковника великодушно извинить меня, но тогда напрашивается вопрос: зачем в таком случае вся эта возня с инженерной разведкой, подготовкой аэродрома и прочими приготовлениями? Для чего мы разъезжаем по этим степям и жжем столь необходимое армии дорогостоящее горючее?! – недоуменно развел руками главный специалист по военной топографии – лысый немолодой полковник в круглых очках.
– Пока наша подводная лодка с грузом урана находится в пути, все останется по-прежнему! Мы будем и дальше проводить все запланированные и согласованные с немцами мероприятия – в Берлине не должно возникнуть
