приготовят, мы тут, в беседке, побеседуем. Не возражаешь?
— Добрый день, товарищ Сталин! Конечно, не возражаю.
— Молодец. Скажи, Миша, как твое здоровье, что ты думаешь о своем будущем?
Иосиф Виссарионович сразу же решил взять быка за рога. Но при этом подвинул к Пятницыну пачку «Герцоговины Флор», мол, закуривай, давая гостю возможность немного взять паузу и сосредоточиться с ответом.
— Товарищ Сталин. — попаданец папироску вытащил, но не закурил. — откровенно говоря, здоровье желает лучшего. Но врачи говорят, что станет лучше.
— Поедешь в хороший санаторий. Как только врачи отпустят, сразу же и поедешь.
— Спасибо, товарищ Сталин.
Вождь только махнул рукой, мол, какие мелочи, заслужил. Он внимательно следил за Кольцовым-Пятницыным, который после фразы про санаторий все-таки взял паузу, закурил папиросу, наслаждаясь крепким и ароматным табаком.
— Хороший табак, товарищ Сталин. В моем времени удалось как-то купить «Герцоговину», так аромат ее был такой же, как у других папирос — не отличишь. А это небо и земля… В наше время треть набивки, как минимум, резаная бумага или химия всякая. И дешевле, и быстрее сгорает.
— Хочешь сказать, что массовое производство неизбежно ведет к потере качества? — сделал неожиданный вывод вождь.
— И это тоже. В стране победившего капитализма во главе угла поставлена прибыль. Ничего нового. Чтобы машину люди меняли чаще. Они делаются с ресурсом два-три года. А после гарантийного ресурса проще купить новую, чем отремонтировать старую. Это касается многих видов техники. Пожалуй, кроме военной. Пока что.
Папироска погасла, Михаил погасил ее в пепельнице, установленной в беседке, после чего продолжил:
— Я хотел бы заняться строительством, товарищ Сталин. Есть идеи строительства массового дешевого жилья для рабочих. Да, оно не будет настолько комфортным, как вы привыкли, но… чтобы расселить людей из бараков и коммуналок — это единственный выход. А с политической точки зрения — это еще и большой плюс советской власти.
— Скажи, Миша, как ты думаешь, сейчас, если война вспыхнет, враг не нападет на нашу землю, будет ли русский человек сражаться так же яростно, как в ТОЙ войне, в твоем времени? Когда смысл войны русскому человеку непонятен, он воюет плохо: сам знаешь, ни за проливы, ни за концессии в Маньчжурии русский солдат кровь проливать не хотел. А что будет во время войны с фашизмом? То, что Германия всё-таки решится на агрессию, я почти не сомневаюсь. Что думаешь?
Надо дать Кольцову должное — за новой папироской не тянулся, а ответил сразу же, как будто давно думал над этим вопросом.
— Мое вмешательство уже изменило ситуацию в мире. Удачно или нет? Это вопрос. Конечно, когда война народная, ломать хребет врагу получается сподручнее, но обходится это слишком дорого, товарищ Сталин! А люди — это самый ценный ресурс нашего государства. Преданные делу построения социализма, свято верящие в светлое будущее. Именно они и будут потеряны самыми первыми, именно их не будет хватать тому циничному обществу, которое возникнет после вас.
Кольцов задумался буквально на несколько секунд.
— Дело в том, что, если надо защитить друга, советский человек будет воевать не хуже, чем защищая родной дом. Думаю, при соответствующей пропаганде — психологический настрой советского бойца будет правильным, товарищ Сталин. Но нам нельзя делать из Германии друга, я имею ввиду Германию Геринга и Гинденбурга. А вот Германия Тельмана должна стать почти что нашей родной землей. И немецкие рабочие… тут, на наших производствах — их должны воспринимать как своих. Но при этом важно провести разграничительную черту между нашими немецкими рабочими и обманутыми и предавшими интернационализм рабочими нацистского рейха. Эти будут воевать с нами, и воевать умело. Надо избавиться от иллюзии, что стоит только советскому солдату вступить на земли врага, как его рабочие поднимут восстание и поддержат нас. Этого не будет. Вражескую пропаганду нельзя недооценивать.
— Скажи. Не жалко уходить от Артузова? Он тебя очень ценит и отзывается более чем положительно.
— Товарищ Сталин, есть такой термин в моем времени «профессиональное выгорание» — это состояние, когда человек в своей профессии теряет желание работать, теряет профессиональные навыки, чаще всего из-за перенапряжения, физического и эмоционального. Иногда ему помогает просто отпуск, иногда — работа с психологами. А иногда — только смена профессии. Я бы хотел хотя бы на время заняться созиданием. Разрушением уже не могу…
— Что я тебе, Миша скажу, есть мнение, дать тебе длительный отпуск из конторы Артузова. Правда. при условии, что помогать консультацией товарищу Артузову ты все-таки будешь!
— А куда я денусь с этой подводной лодки, товарищ Сталин?
— Таки, товарищ Пятницын, мне кажется, что еврейство — это заразное. Когда ты научился отвечать вопросом на вопрос?
— Товарищ Сталин, надо ведь соответствовать.
— Надо, Миша, надо. Так вот, есть проект строительства рабочего спального района, кажется, так это у тебя ТАМ называется. В Москве. Я тебе потом покажу, где. Этот проект тебе и реализовывать. Но сроки там поджимают. До Войны надо успеть. Это тоже при условии: надо армии дать твои зубы дракона и всё, о чём ты там наговорил. Так что после санатория ты сначала приступишь к военным делам, отработаешь, покажешь, как это надо применять, а уже потом и за строительство примешься. Согласен?
— Товарищ Сталин, да куда…
— Про подводную лодку можешь не повторять, я тебя услышал. Сейчас подъедут Буденный и Ворошилов. Пообедаем и поговорим. Тебе полезно будет. Тем более, что товарищ Буденный и будет присматривать за твоими успехами в военном деле. Ты хорошо подумай, как им объяснишь, откуда у тебя такие блестящие идеи появились. О! Нас зовут к столу. Не будем задерживать других, товарищ Кольцов, это невежливо…
[1] После Максима Горького руководителем Союза писателей СССР стал Алексей Николаевич Толстой, но он был фигурой декоративной, делами союза занимался его заместитель, Владимир Петрович Ставский.
[2] В большой входили еще и самые различные бутерброды. Самое интересное, что Поскребышев всегда точно знал, какой вариант чайной церемонии в данный момент предпочитает вождь и никогда в этом деле не ошибался.
[3] В это время в СССР была введена шестидневная рабочая неделя. И выходные были каждый месяц 6, 12, 18, 24и 30 числа. Кроме этого, еще и 1-го марта, но 31-е считалось дополнительным рабочим днём.
[4] В РИ репрессирован и расстрелян в 1938 году
[5] В РИ репрессирован и расстрелян в 1937 году
[6] В РИ репрессирован и расстрелян в 1939 году
