будет и на Украине, — говорили они. — Судя по всему, бывшие союзники готовятся к новой войне с Советами.
Уже через месяц, ночью с американского аэродрома близ Франкфурта-на-Майне поднялся в воздух транспортный четырехмоторный «Дуглас». В его грузовом отсеке находилось сорок бойцов ОУН-УПА в полной экипировке, с оружием и рациями, составлявшие две группы.
Достигнув с севера воздушного пространства Украины, самолет резко снизился и вошел в широкую многокилометровую долину Днестра, обрамленную с двух сторон холмистой местностью. Это исключало его обнаружение советскими радарами ПВО, повышая скрытность операции.
Под крыльями «Дугласа» поплыла тусклая лента реки, по берегам темнели леса, сливавшиеся с горизонтом. Затем впереди по курсу через определенные промежутки зажглись костры. Транспортник снизился до двухсот метров, началась поочередная выброска парашютистов с грузами в районах Дрогобыча и Ивано-Франковска.
Первая группа приземлилась чуть в стороне от горевших костров и, быстро отстегнув парашюты, залегла в темноте и изготовилась к бою. На нее из света вышли две тени, приблизившись, назвали пароль: «Говерла».
«В тумане», — последовал отклик.
Через минуту обе группы, погасив костры, укладывали в сумки парашюты и собирали разбросанные неподалеку брезентовые тюки с грузами. Вскоре место приземления опустело, в небе одна за другой стали меркнуть звезды.
Утро встретили в поросшем молодым лесом брошенном укрепрайоне, составлявшим когда-то «линию Сталина». Протяженностью в 1850 километров (от Карельского перешейка до Черного моря), эта линия состояла из глубоко эшелонированных фортификационных сооружений. Она была прорвана немецкими войсками в первые же месяцы войны и практически никакой роли не сыграла.
Пройдя запутанными ходами, с установленными там растяжками, вошли в один из серых бетонных казематов, оборудованный под долговременное укрытие: с нарами вдоль стен, буржуйками, складом для боеприпасов и отхожим местом.
— Здесь мы отдохнем, — сказал старший из встречавших, под псевдонимом Хрущ, приземистый и кривоногий.
— Место безопасное? — с недоверием оглядел каземат закордонный провидник, назвавшийся Гонтой, широкоплечий и рослый.
— Как у Христа за пазухой, — ухмыльнулся Хрущ. — Лес вокруг заминирован еще немцами, энкэвэдэшники сюда ни ногой, а у нас есть карта с проходами. Кроме того за УРом топкое болото с притопленной кладкой. По ней всегда можно незаметно уйти.
Вслед за этим доставленный груз (оружие с взрывчаткой, боеприпасы, а также продукты с медикаментами) определили в склад, сами же, рассевшись по нарам и сбитым из горбылей столом, начали подкрепляться.
Закордонные «браты», раздернув вещмешки, стали угощать местных своими продуктами: американской консервированной ветчиной, батончиками Логана[57] в фольге, хлебцами из прессованного зерна, а также шоколадом и фруктовым соком.
— Богато живете, — сказал Гонте Хрущ.
— А что на вас за форма такая? — пощупал у соседа защитного цвета пятнистый комбинезон с накладными карманами, один из местных.
— Итальянских десантников, — ответил тот. — Очень удобная.
— И оружие незнакомое, — кивнул еще один на автомат Гонты.
— Это английский пистолет-пулемет «стэн», — похлопал тот по стволу. — Магазин на тридцать два патрона, скорострельность шестьсот выстрелов в минуту. Кстати, теперь все это будет по воздуху нашими американскими друзьями доставляться регулярно.
— А как насчет немного поразвлечься, дружэ Гонта? — спросил все это время сидевший молча рядом с Хрущом человек в немецком мундире и кепи с черепом на околыше.
— В смысле? — уставился на него закордонный провиднык.
— Да очень просто. Хлопцы, приведите, — показал на нары напротив. С нар поднялись двое, вышли из каземата и вскоре вернулись, таща связанного и избитого парня.
— Я начальник районного СБ Ангел, а он сельский учитель, — показал на парня «череп». — Приехал из Киева и стал поучать в школе детей москальской мове. И что мы единый народ, вождь которого Сталин. Так или нет? — покосился на связанного. Тот что-то прошептал разбитыми губами.
— Ну, так вот, дружэ, повесь его на себе, — сняв с ремня, протянул Гонте кусок стропы от парашюта.
Провиднык, хмыкнув, взял его в руки, умело сделал петлю и, подойдя вплотную к учителю, накинул ему на шею.
— Отпустите, — бросил провиднык державшим за локти, а когда исполнили, развернулся и подвесил свою жертву за спину, через плечо натягивая веревку. Жертва захрипела, подергалась и стихла.
«Шурх» — провиднык сбросил тело на бетонный пол и, тяжело дыша, обернулся.
— Спец, — осклабился Ангел, а другие загоготали.
— Проверял? — уселся на свое место Гонта. — Я в свое время служил взводным в батальоне «Нахтигаль», там мы делали кое-что и похлеще. Ведь так, хлопцы? — подмигнул нескольким своим, дымившим сигаретами.
— Было дело, — ответил один, звероватого вида и с пустыми глазами. — Давали жизни комиссарам с жидами и пшеками[58].
Созданный «Абвером» как диверсионное подразделение в июне 41-го батальон вместе с немецкими войсками вошел во Львов, а оттуда совершил кровавый рейд по маршруту Тернополь — Проскуров — Жмеринка — Винница, уничтожая по пути советский актив, евреев и поляков. Аналогичными «подвигами» отметился в Белоруссии и Кракове.
— Так положено инструкцией, — раздавил на обшлаге вошь эсбист. — Хлопцы, уберите эту падаль.
Чуть позже, уединившись в одном из отсеков, Гонта с радистом вышли на связь с Мюнхеном. и доложили о благополучном прибытии на место. А на следующее утро группа подрывников во главе с Гонтой и Хрущом вышла из укрепрайона для выполнения полученного задания. Оно заключалось в проведении диверсии на железнодорожном мосту через Стрый, в трех десятках километров от базы. Добирались туда двое суток, днем отсиживаясь в лесу, шли ночью. К объекту подошли вечером, залегли на опушке, Гонта принялся наблюдать в бинокль.
Ширина реки в этом месте была порядка ста метров, мост тянулся высоко над водой, опираясь на шесть бетонных опор. Он охранялся двумя охранниками ВОХР, один из которых, вооруженный карабином, прохаживался по мосту, а второй сидел на дальнем конце в будке.
— Быки[59] не подорвать, — оторвавшись от бинокля, сказал Гонта Хрущу, — динамита захватили мало. А вот на пролеты в самый раз. Так, Пугач? — обернулся к старшему из подрывников.
— Так, дружэ провиднык, — ответил тот, — на них хватит.
Где-то далеко загудел паровоз, затем возник дым, диверсанты насторожились. Вскоре по мосту прогремел тяжелогруженый состав из тридцати вагонов и цистерн, судя по всему, с горючим.
— Хорошо бы рвануть вместе с таким, — проводил взглядом удалявшийся эшелон Хрущ.
— Расписания движения поездов у нас нет, можем прождать всю ночь, — не согласился провиднык. — Хлопцы, приступайте.
Сначала к объекту покрались двое с ножами. Где перебежками, а где ползком подобрались к будке и исчезли там. Патрулировавший мост вохровец как раз удалялся от нее и ничего не заметил. Когда же, что-то насвистывая, пошагал назад, на подходе заметил, что будка пустая.
— Степан! Ты где? — приблизился почти вплотную.
Из-за будки мелькнула рука — вохровец с ножом в горле, захлебываясь кровью, повалился
