как облако, а потом перед ним открыли ворота, небольшая щелочка, но этого хватило, чтобы девушка заглянула туда, в самое большое сокровище ее мира. И ничего, ни солнца, ни зеленой травы из ее снов. Все те же камни.
— Да, уж и стоило так стараться. Там, так же как и здесь, только чуть светлее, — печально добавила она.
Желание любить
— Знаешь, мне это задание нравится все меньше и меньше, — ворчал Яр, следую за Мэл шаг в шаг. И ведь еще и пыхтел так, что хотелось его придушить, за громкость.
После того, как им вручили свиток, прошло всего несколько минут, но им уже указывали направление, куда им требовалось идти и это, увы, был не верхний ярус их мира. И вот Мэл идет к лестнице, а позади нее злой и взбешенный Яр, наступая ей на пятки, пытается достучаться до ее совести и понять, почему она так спокойна. А она была не спокойна, у нее в душе был огонь, который мог погасить только кинжал в руке и кровь на белоснежном костюме блондинчика.
«Стереть с его лица ухмылочку, заставить просить пощады и вымаливать его простить» — вот чего она хотела. И ведь он не только заставлял ее желать его смерти, увы, она его хотела. Хотела попробовать его губы на вкус, хотела прикоснуться к волосам, хотела ощутить его кожу, провести подушечками пальцев по сильной шее и заглянуть в серые глаза наполненные страстью. Хотела так, что низ живота сводило судорогой, потели руки и бешено колотилось сердце. — «Это Анн и Ян так меня довели, что я уже начинаю бросаться на каждого более менее чистого мужчину?» — Мэл остановилась и чуть не упала вперед. Яр перехватил ее за талию и удивленно посмотрел в фиалковые глаза.
— Что с тобой? Раньше ты была более аккуратна.
— Отпусти, — вырвалась Мэл и отряхнулась, приводя себя в порядок. — Если бы ты на меня не упал, я бы не поскользнулась. Идем, горе мое. А еще напарник.
— Слушай, я то тут причем?
— Это ты мне на пятки наступаешь, а не я тебе. Это я должна вытащить из борделя брата нашего блондинчика и еще и должна тебя спасать, — не выдержала Мэл. — Но я могу тебе уступить первенство. А сама подожду в сторонке, пока все закончится, — и ведь улыбнулась так нежно, что у Яра глаз задергался.
— Хорошо, хорошо, я согласен быть твоим напарником, обещаю больше не наступать на твои такие ранимые пяточки.
— То то же, — Мэл даже пальчик подняла вверх и развернувшись на пятках двинулась по направлению к лестнице. — Где там наш заказ?
Яр опомнился и поспешил ответить: — Третий спуск.
— На третьем спуске, борделей три. В каком наш мальчик?
Яр развел руками: — А вот это история умалчивает, придется обыскивать все.
Мэл уже не слушала Яра, не слушала его ворчание о том, что он тоже не в восторге от всего, что происходит в его жизни, о том, что сейчас он бы кувыркался со своим другом в его постели и вообще забил бы на этот заказ, но он не может позволить делать всю грязную работу такой хорошей девушке, потому, должен тащить свое бренное тело в бордель. Хотя в голосе Яра и слышались недовольные нотки, но были там и нотки радости. Правда Мэл отметила, что нотки радости у него проскользнули лишь на секунду, остальное место — занимала тоска.
«Нужно отвлечься, а то ведь скоро слюни пускать буду» — девушка набросила на голову капюшон многострадального плаща, еще раз отметив, что пора его сменить и ускорила шаг. — «Первый бордель, у самой лестницы, там публика не так разборчива, девушек мало, больше молодых парней. Подают кислую воду с примесью алкоголя, больше вонючую, чем утоляющую жажду. Если его там не будет, придется тащиться во второй притон. Там уже ситуация лучше, правда он рассчитан на публику желающую молодые крепкие мужские тела. Неужели он такой?» — Мэл повернула голову к Яру. Сильный высокий, молодой мужчина, который не претендует на ее тело, но мечтает закрыться со своим другом на остаток жизни в постели. — «Это и хорошо, что Яр именно такой. С другим напарником мне было бы сложнее выполнить такое задание. Если в первом нашего «друга» не будет, отправлю Яра во второй, а сама направлюсь в третий. Там будет сложнее вытащить «заказ», ведь третий бордель предназначен для тех у кого вкусы слишком необычные. Ничего, у меня приказ самого короля, так что если убью парочку слишком назойливых посетителей, мне ничего не будет. Зато мне полегчает».
* * *
А за высокими воротами прислонившись к деревянной балке и наблюдая в узкую щель, стоял господин Дазан. Его взгляд был прикован к уходящей парочке пророков, но не отводил он взгляда, от идущей впереди высокого серокожего мужчины, девушки. Вот она остановилась и чуть не упала. Идущий позади нее пророк перехватил ее за талию, а у Дазана сжались кулаки, губы стали одной линией, а сердце пропустило удар.
«Кто она такая? Я ее вижу второй раз, но почему-то ее взгляд и у меня мурашки по коже, а низ живота сводит судорогами. А когда она мне перечит, у меня волосы встают дыбом на затылке и вся кожа покрывается пупырышками. А уж как хочется впиться в ее губы… Женщин мало в нашем мире, но я не девственник, но эту женщину я хочу так, что готов нарушить все приказы и забрать ее прямо сейчас себе, сюда, дать ей все самое лучшее, и не выпускать из кровати до конца жизни».
Когда пророки исчезли из его видимости, он повернулся к стоящим позади него солдатам: — Наблюдайте за входом, вход только по пропускам, — его слова, брошенные вскользь были поняты и приняты, но удивленные взгляды, которыми его провожали, сказали ему, что солдаты, привыкшие к беспрекословному исполнению приказом и так знали свою работу, потому можно было просто пройти мимо, ничего не говоря и не привлекая к себе внимание.
* * *
А Мэл спускалась по лестнице и беззвучно проклинала свою судьбу, мало того, что она ничего не помнила из своей прошлой жизни, так еще у нее, оказывается, есть мужья, к которым как она поняла ее тянет. Ведь тот кто оказался господином — один из них. Именно в этот миг она вспомнила слова Сицилии о Дазане, сыне советника Теффаны. Что их связывало, там в той жизни? Любила ли она их и
