сколько можно обсасывать эту ситуацию со всех сторон, если результат от этого не изменится. Между нами с Мишей всё кончено и пути назад — нет.
После того дня мы ни разу не общались. Зотов и правда оставил меня, как я того и хотела. Просто способ был немного неординарный. Такой накал эмоций в постели, затем леденящая душу тишина.
С мыслью, что наши пути разошлись я смирилась и, возможно, этот этап не завершился бы так болезненно, если бы не одно «НО» … И от этого «НО» на душе так паршиво, что хочется выть.
— У них всё серьёзно, да? — спросила я, как лезвием, разрезая тишину салона движущегося автомобиля.
— Саша попросил не обсуждать это с тобой, — немного помолчав, честно созналась подруга. — Нют, я тоже не уверена, что тебе стоит в это вникать. Ты же сама решила, что этот брак для тебя больше ничего не значит.
Больно. Но зато честно… Я благодарна своему семейству за то, что они так берегут мои чувства. Их забота — лучшее, что происходит в моей жизни. Но это незнание меня убивает. Подозревать, что у Михаила есть постоянная девушка это одно, а знать наверняка — совсем другое. Эгоистичная часть меня вопит о том, что он не имеет права так быстро меня забыть.
— Значит серьёзно, — выдохнула я, понимая всю серьезность ситуации.
— Нют, давай на чистоту! Ты Мишу любишь? — с психом спросила подруга, гневно сжимая руль своими тоненькими пальчиками.
— Люблю, — честно ответила ей.
— Так какого рожна ты устроила все эти пляски с бубнами? Зачем нужен этот развод, если вы оба друг без друга не можете?
— Алён, какие танцы? У Миши есть другая! Ты это понимаешь? Он — несвободный мужчина!
— Я тебя умоляю! — фыркнула она. — О его любви к тебе знают все, кроме тебя. И в том, что он трахает каких-то баб нет ничего предосудительного, учитывая то, что между вами никогда и не было серьёзных отношений, — повышая тон, пыталась до меня донести свою мысль блондинка. — Или ты думаешь он должен был жить в ручном режиме, пока ты созреешь?
— Но мы же в браке были! — запротестовала я.
— Очнись, кулёма моя! Ваш брак был фиктивный. И к чести твоего мужа — он вёл себя достойно, — пыхча, как уставший ёж, растолковывала она. — Это ты в своей головушке решила, что между вами всё серьёзно. А ему ты об этом сказала? Или думаешь у тебя капсом на лбу это было написано?
— Ты вообще на чьей стороне? — перешла я в атаку, понимая, что оборону мне не сдержать.
— Я? На стороне адекватности. А в ваших отношениях ею и не пахнет!
— Алён, чего ты от меня хочешь? Чтобы я пошла к нему и умоляла не бросать меня? — психанула я. — Вопрос с нашим разводом решённый! И, как мне кажется, Михаила это устроило, учитывая то, что Инга теперь присутствует везде.
И тут я не преувеличивала. Пассия Зотова теперь действительно появляется на людях с ним под руку на всех мероприятиях. Мой почти бывший муж, не стесняясь, демонстрирует всем свою новую подругу.
— А если он жениться на ней надумает? Тоже будешь бездействовать?
— Ну не крыс же мне в ЗАГС запускать, чтобы остановить свадьбу!
— Дура! — гневно выплюнула она и, поджав губы, прекратила наш спор.
До самого моего дома мы не разговаривали. Подруга даже не попрощалась со мной, когда я покинула салон её автомобиля, и вжав педаль до упора выехала с моего пошарпанного двора. А я, смахнув одинокую слезинку, поплелась прихрамывающей походкой на встречу с подрядчиком.
Прекрасно поговорили… Ничего не скажешь.
Глава 11
Интуиция меня не подвела. Жалкие акулы пера нашего города уже во всю трубят о скорой свадьбе Михаила Зотова и Инги Бережной. С каждой новой статьёй ажиотаж вокруг этого события возрастает до космических масштабов. Моя и без того неустойчивая психика из-за этого дала сбой. Перепады настроения, отсутствие аппетита и бесконечное головокружение наглядно мне показывают, что отпускать Мишу я не хочу. Чувства, которые я запрятала так далеко, как только было можно, рвутся наружу, вопя о неправильности моего решения. А самое обидное, что поделать с этим я уже ничего не могу. Суд назначил решающее слушание через три дня. Всё! Развод и девичья фамилия.
Последние несколько дней меня преследует липкое чувство того, что я забыло о чём-то очень важном, но, как бы я не старалась, вспомнить не могу. В голове будто блок на это воспоминание. Ещё и Антон, устроивший осаду, не даёт мне сконцентрироваться на главном. И сколько бы я не динамила его, он никак не отстанет. Такого упорства я никогда за ним не наблюдала. Постоянные смс и звонки уже сидят у меня в печенке! Из-за его навязчивых ухаживаний любимые цветы стали вызывать только рвотные позывы и никакого умиления. Белые лилии, окутывающие своим ароматом всё вокруг, теперь душат меня своей вонью. В последний раз, когда курьер принёс огромный букет в дом моего отца, я еле как сдержалась, чтобы не продемонстрировать содержимое своего желудка несчастному мальчику — курьеру. Быстренько поставив закорючку на бумагах, я, не забрав вонючи веник, полетела в туалет, чтобы познакомиться с фаянсовым другом поближе.
И вот опять мой бывший с самого утра трётся под нашим забором. Охрана уже сообщила, а после предложила огреть его по голове и вывезти подальше в лес. Уверена, что эти ребята не сами разработали этот план, а мой папка постарался. Уж я-то знаю, как он относится к Антону. Пора покончить с этой проблемой. Сама заварила эту кашу — мне и расхлёбывать.
Натянув на себя первые попавшиеся шмотки и захватив с собой сумочку с кошельком и расческой, я вышла навстречу самому отвратительному мужчине в своей жизни.
Антон встретил меня с лучезарной улыбкой и новым веником лилий. Чувствую, что после этого нелепого примирения я ещё долго не смогу даже в витринах смотреть на эти цветы.
— Детка, ты прекрасно выглядишь, — восторженно воскликнул он и попытался обнять.
Я кое-как смогла уклониться от тактильного контакта с этим мужчиной. Не хочу прикасаться к нему даже случайно. Что-то в нём есть такое непонятное. Отталкивающее и зловещее. Взгляд пустой, а вокруг витает аура грязи и болотной тины.
— Спасибо за цветы, — вежливо поблагодарила его. — Но давай оставим их тут, — аккуратно, чтобы не спровоцировать агрессию, предложила ему.
От их запаха ком горле поднимался всё выше с каждым новым вздохом. Говорить было всё труднее от подступающей тошноты.
— Конечно,
