Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
строго.
Конечно с помощью аккордеона вытянуть всё музыкальное сопровождение сложно, но я старался, как и исполнить саму песню, и похоже получилось, слушали внимательно, даже диктор, откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза слушал. Я только вместо Россия вставил слово Страна. Заменил. Тут я как закончил, снова взял слово:
— Знаете, мы заканчиваем и прощаемся, скорее всего навсегда. А пока меня ждёт встреча с редактором нашей передачи. Я ведь нарушил весь регламент нашей встречи, а его писали серьёзные люди, цензор работал. Вот только это чужие речи, от меня там ничего не было. А врать я не люблю, лучше промолчать. Судя по взгляду редактора на меня, ответственного работника, как сказал один известный сатирик: — я его ругать не буду, я хочу ему просто в глаза посмотреть. Так что меня ждут.
Вот на этом и завершили передачу, диктор помог. Так что я попрощался, и вставая, вернув аккордеон, направился к выходу, где меня уже ждали. Толпа. Там уже ожидали следующие посетители, дальше им работать. Судя по музыкальным инструментам, это какой-то музыкальный коллектив. Оказалось, Утёсова, сам познакомился с этой легендарной в Союзе личностью. Кстати, вот они меня сразу не отпустили. Пока редактор прорывался, в студии диктор новости сообщал, быстро, время выигрывал, наконец и редактор подошёл, проникновенно в мои наглые глаза взглянул. Не увидев там раскаянья, только вздохнул и улыбнулся, похлопав по плечу. Санкций не будет, я это понял. На полчаса меня задержали. Хорошо у музыкантов выступление, дольше бы общался. Те слушали меня через открытую дверь студии. Слышали всё, за спиной были, я их не видел. Кстати, Утёсов выпросил разрешение исполнить те мои песни, что они слышали, его люди уже накидывали ноты на листы, выпросили у местных, пока помнят мелодии, да слова. Я согласился, мы даже расписку написали, что я согласен на исполнение Утёсовым этих пяти песен. Часть он вытянет голосом, часть нет, но думаю помогут. Вот так проверив сканером улицы и округу, я покинул здание, сразу нырнув в салон машины. Мы покатили к дому, где я квартиру получил. Люди кстати ещё толпились у громкоговорителя.
— А что, мою передачу по уличным динамикам передавали?
На это мой шофёр, молодой боец-ефрейтор, кивнул, покосившись на меня. Видимо тоже ходил слушать. Что и подтвердилось:
— Мне «Комбат» больше всего понравился. И «Самоволочка».
— Вон оно как? — пробормотал я.
Да, неожиданно, но зато те, кто меня в политических целях решит использовать, сто раз подумает. Мало ли что я ляпну? Хотя не сделал ли я хуже и не подстегнул ли интерес к себе? При этом стремился больше к себе внимания привлечь, что есть, то есть, и четырёх генералов взял и вот песни пою из будущего. Дядя или его люди сразу заметят изменения в истории. Лучше этого семафора просто не придумать. Санкции от властей будут, не могут не быть. Мне такую рекламу дали, а я тут в эфире себя чуть ли не клоуном выставил. Но вроде враждебной реакции от населения не вижу. Люди стояли у громкоговорителей на позитиве, активно общаясь между собой. Возможно обсуждали меня. Да ещё Утёсова ждали. А так доехали до квартиры. Пока вещи вниз спускал, чехол с аккордеоном прихватил, меня перехватил управдом. Я с ним знаком, насчёт квартиры договорился, и что родственники могут быть наездами. Встретит и заселит. Я у машины стоял, вещи на заднее сиденье укладывал. Охрана моя в сторонке стерегла, когда тот подошёл, и проникновенно глядя в глаза, спросил:
— Скажите, Иван, это правда про бордель в Берлине?
Я активно, чуть не всем телом, закивал, говоря:
— Я не знаю, мне запретили говорить.
Шофёр тонко захихикал, а управдом усмехнулся, говоря:
— Я когда услышал шалом, от смеха чуть не лёг. Хотя Сара, моя супруга, ругалась. Как может девушка из семьи евреев на такую работу пойти? Одно слово, дойчи.
— Кстати да, Соломон Израилевич, — подхватив того под локоть, сказал я. — Я на фронт отбываю, а вы знаете какие там проблемы с женским полом. В Берлине я, знаете ли, заматерел, уже жить не могу без этого дела, не могу без прекрасной половины человечества. Лучше в Тулу со своим самоваром ехать. Скажите, у вас нет, например, бедной, молодой, но красивой сиротки, а лучше четыре, которые согласятся стать моими любовницами до конца войны, за что я им буду очень благодарен. Понятно без претензий на сердце, руку и прочие органы. Чисто деловые отношения.
— Насколько вы будете благодарны этим смелым девицам? — полюбопытствовал тот, пока мы прогуливались под окнами дома.
— Я буду им благодарен в размере десяти килограмм золота слитками по окончанию работ каждой. Если будут дети, что возможно, дополнительные премии и алименты. Кстати, вот это подарок за помощь, — передал я тому золотой портсигар с каменьями, незаметно достал из хранилища, сунув руку в карман галифе.
— Ну если, только как аванс, — любуясь даром, ответил тот.
— Соломон Израилевич, побойтесь бога. Тут не только аванс, но и вложения в будущие наши дела.
— Молодой человек, ваша мама случайно не еврейка?
— Вы знакомы с моей мамой. Будет тут проездом, сами спросите.
То, что я научился торговаться в лагере, там было многое евреев из Союза, особенно привезённых на ликвидацию, говорить не стал. Умный человек, сам поймёт. Тот же приступил к торговле. Ну общую сумму оплаты за работу я оставил неизменной, по виду управдома тот сам считал, что она завышена, а поторговаться, просто душа требовала. Зато выторговал, будут дети, я обеспечу их матерей жильём в Москве. На том и ударили по рукам, тот обещал за пару часов подобрать девчат, и сам поговорит с ними, рисуя перспективы. Свои вкусы ему описал.
— Софочка! — крикнул тот в открытое окно своей квартиры на первом этаже. — Беги скорее сюда, я тебя обрадую.
Вскоре из подъезда выбежала девушка лет шестнадцати в белом нарядном платье, явно подслушивала нас, то-то стояли у окон квартиры управдома, сияя, замерла рядом, рассматривая меня.
— Так она же беременная? — удивился я.
Ну живот почти не видно, тем более платье из-за объёмной груди до живота не доставало, поясок та явно специально не надевала. Но сканер мне это показал. Управдом расстроился, и развёл руками, с видом: ну не получилось. Я уже с подозрением на него посмотрел, что он ещё подсунет? Шофёр с широкой улыбкой за всем наблюдал от двери машины,
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
