причин я вспомнил о том, что не имело отношения к пирамиде: где-то на востоке пески и болота пронизывает Суэцкий канал, а величавый Нил обеспечивает жизнь этой стране.
Необычная могильная тишина в комнате и пустой каменный саркофаг рядом не успокаивали нервы. Перерыв в бодрствовании, похоже, разрушил что-то, поскольку я очень быстро обнаружил, что ощущение невидимой жизни вокруг меня резко переросло в полную уверенность. Поблизости действительно было что-то живое и трепещущее, хотя я по-прежнему не мог ничего видеть. Когда я сделал это открытие, меня захлестнуло понимание своего странного изолированного положения. Я сидел в одиночестве и абсолютной темноте в необычном помещении, расположенном более чем в двухстах футах (61 м) над поверхностью земли, высоко над головой миллиона каирских жителей. Я был пленником, запертым в загадочном сооружении на краю тянущейся на сотни миль пустыни. Вокруг него лежал, возможно, древнейший в мире мрачный некрополь прежней столицы.
Для меня как человека, глубоко исследовавшего сверхъестественные явления, оккультные тайны, магию и колдовство Востока, пространство усыпальницы царя оказалось наполненным невидимыми созданиями, охранявшими это древнее сооружение духами. Ежеминутно я ожидал, что раздастся голос, который разрушит всеобъемлющее молчание. Теперь я был благодарен древним строителям за те узкие вентиляционные шахты, что уже многие века постоянно снабжали это помещение небольшим количеством воздуха. Не имело значения, что этот воздух проходил почти триста футов (приблизительно 90 м) сквозь кладку пирамиды прежде, чем достичь усыпальницы царя, он все равно был приятен. Я человек, привыкший к одиночеству и действительно получающий от него удовольствие, однако в уединении этого помещения было что-то странное и пугающее.
Окружающая тьма начала давить на мою голову с железной силой. Мелькнула тень необоснованного страха, но я сразу подавил его. Чтобы сидеть в центре этого пустынного памятника, требовалось не физическое мужество, а определенная моральная стойкость.
Не похоже было, что из дыр или щелей выползут змеи или по ступенчатой грани пирамиды вскарабкаются преступники, чтобы проникнуть в нее под покровом ночи. На самом деле единственными признаками животной жизни, с которыми я столкнулся, стали испуганная мышь, ящерицы и летучие мыши. С первой я встретился ранним вечером в горизонтальном проходе, когда она металась между лишенными трещин гранитными стенами в безумном стремлении скрыться от внушающего ужас луча света. Двух очень старых желтовато-зеленых ящериц я обнаружил на потолке узкого проема, который находится в нише в усыпальнице царицы. И наконец, летучие мыши встретили меня в подземном склепе. Правда, когда я входил в Большую галерею, то слышал стрекотание сверчков, но они вскоре умолкли. Все закончилось, и всю пирамиду охватило полное безмолвие. Никакое существо, обладающее физической природой, не могло причинить здесь вред, и все же вернулось смутное беспокойство и ощущение, будто за мной следят невидимые глаза. Это место обладало неуловимой загадочностью и призрачной нереальностью…
Существуют вибрации силы, звука и света, находящиеся за гранью нашего восприятия. Веселая песенка и серьезная речь появляются в мире, но мы могли бы никогда их не услышать, если бы наши радиоприемники не были настроены правильно. Вот и я перевел себя из состояния простого восприимчивого ожидания в состояние полной умственной концентрации. Я сосредоточил все внимание на усилии пронзить темное безмолвие, окружавшее мой разум. Если в результате моя способность к осознанию временно возросла до огромных пределов за счет глубокой внутренней концентрации, кто же скажет, что я не мог обнаружить присутствие невидимых сил?
Мне известно лишь, что когда я «настроился» методом внутренней концентрации, которому научился задолго до второго путешествия в Египет, то осознал, что в усыпальницу царя вторглись враждебные силы. Я ощущал, как повсюду меня окружало нечто злое и опасное. Невыразимый ужас проник в мое сердце, и, хотя я изгонял его, он возвращался снова и снова. Я следовал методу глубокой, направленной на одну цель, обращенной вовнутрь концентрации; восприятие продолжало идти обычным путем и преобразовывалось в видение. По темной комнате начали проноситься тени, обретая понемногу все более определенную форму. Внезапно передо мной возникли злобные лица. Перед моим мысленным взором отчетливо появлялись страшные образы. Темный призрак приблизился ко мне, глядя в упор злыми глазами, и поднял руки в угрожающем жесте, будто желая внушить страх. Похоже, древние привидения выползли из близлежащего некрополя, существовавшего так долго, что мумии в каменных саркофагах рассыпались в прах, а тени связанных с ними умерших непрошено явились туда, где бодрствовал я. В памяти всплыли легенды о злобных призраках, обитающих вокруг пирамид, со всеми неприятными подробностями, о которых рассказывают живущие в окрестных деревнях арабы. Когда я поведал молодому арабскому другу о своем намерении провести ночь внутри древнего сооружения, он попытался меня отговорить.
– Каждый дюйм этой земли населен привидениями, – предупредил он. – Здесь живет целая армия призраков и духов.
Теперь я мог убедиться, что его предупреждение не было напрасным. Привидения начали вплывать в темную комнату, где я сидел, и то неопределимое чувство тревоги, что охватило меня ранее, ныне стало вполне оправданным. Я знал, как сильно колотится от напряжения сердце в моем неподвижном теле. Меня вновь охватил ужас перед сверхъестественным, таящийся в глубине каждого человеческого сердца. Испуг, страх и ужас по очереди явили мне свои злобные лики. Я невольно крепко сцепил руки и был полон решимости продолжать. Хотя эти призрачные образы, что двигались по комнате, сначала вызывали чувство тревоги, в итоге они способствовали тому, что я собрал все имевшееся у меня мужество и готовность к борьбе.
Глаза мои были закрыты, и все-таки эти серые скользящие призрачные фигуры настойчиво вторгались в мое видение. Каждый раз вместе с ними приходила непримиримая враждебность и ужасающая решимость не позволить мне достигнуть цели.
Меня окружали неприязненно настроенные создания. Все это можно было легко прекратить, включив свет или же вскочив с места, вырвавшись из усыпальницы царя и пробежав несколько сотен футов до закрытого решеткой входа, где вооруженная охрана одним своим присутствием обеспечила бы мне спокойствие. Это было суровое испытание, которое обрело вид изощренной пытки, изводившей душу и не затрагивавшей тело. И все же что-то внутри меня столь же неумолимо давало понять, что я должен довести это дело до конца.
Наконец наступила кульминация. Чудовищные создания, ужасы преисподней, гротескные, безумные, странные и злобные существа собрались вокруг меня, с невообразимой враждебностью причиняя страдания. Через несколько минут я прошел через то, что навсегда оставит после себя запоминающееся свидетельство. Эта удивительная картина живо сохранилась в моей памяти. Я никогда не стал бы повторять подобный опыт и оставаться на ночь в Великой пирамиде.
Внезапно все закончилось. Враждебные привидения исчезли во
