руки. – А то он прибавил за месяц слишком много. Тяжёлый!
– А ты, Леночка, положи его мне на колени и придерживай.
– Хорошо, мам.
Лионелла стала мне второй матерью. Мы с ней даже ни разу не спорили, во всем согласны друг с другом. Кирилл удивлен нашей нежной дружбой.
Достаю из сумки приготовленную смесь и отдаю бутылочку свекрови. Ей нравится кормить малыша.
– Ну что вы тут? – в студию, где проходили съёмки, заходит мой занятой муж. – Закончили уже?
Он с нежностью смотрит на нас: я сижу возле инвалидной коляски и придерживаю ребенка. Лионелла держит бутылочку у рта Евгения, а тот трогает бабушку за нос и стаскивает с лица очки.
– Хулиганишь, сынок? – Таранов склоняется над сыном, и тот растягивает губы в улыбке, признав отца.
Кирилл целует меня в макушку, не забыв вдохнуть запах моих волос. Фетиш у него такой – меня нюхать. При чем везде.
– Ленусь, я на сегодня уже освободился. Поедем в ресторан? А Женьку с няней оставим.
– Хорошо, тогда пойду, переоденусь. Подержишь?
– С удовольствием.
Кирилл садится на мое место, у ног матери, и страхует сына. Этот колобочек может покатиться на пол только так. Были уже случаи. Мы с Киром, как ответственные родители, чуть не поседели в этот момент.
Иду в гардеробную, где храню часть своих вещей, чтобы было во что переодеться после съёмок. Несколько брендовых платьев, пара костюмов, сшитых на заказ и… пчелиное платье. Да откуда оно тут взялось? Я давно его не видела. Может, муж пошутил?
Я уже не думаю о том времени, как о своем позоре, наоборот мне смешно всё вспоминать.
Придумала!
В ресторан, конечно же, не надену платье, а приду в нем к мужу в спальню. Скорее всего, он этого и ждёт, раз оно появилось в моей гардеробной словно из ниоткуда. Ещё и постиранное и благоухающее кондиционером.
Надеваю белый брючный костюм, и мы с мужем едем в ресторан. Няня, сынок и Лионелла отправились за город в бабушкин большой дом. Пусть приятно проведут время, а завтра мы к ним присоединимся. Кирилл планирует барбекю в субботу.
– Видела мой подарок? – спрашивает муж.
– А, я так и подумала, что это его подкинул, – нежно сжимаю его запястье.
– Наденешь сегодня для меня?
– Будешь жарить пчёлку? – покатываюсь со смеху.
– Аха. А что, пчёлка против?
– Вовсе нет!
Ужин проходит спокойно. Я уже давно не веду себя вызывающе на людях и не позорю мужа в общественных местах. А вспоминая те случаи, мы с Тарановым ржём, как кони. Весело было, однако!
– Лен, я потому в тебя и влюбился, – признаётся муженёк. – Что ты капец какая дурная.
– Да я уже скучная, как пряник без глазури, – дую губы. – Родила, стала домашней наседкой. Теперь только и думаю о сыне, как он там? Чем сейчас занимается? Поел? Спать вовремя уложили? Ну и все в таком духе.
– А давай сегодня обойдется без волнений? С Женькой все окей. А вечер только наш? – подмигивает муж. – Я тут в магазин интимных товаров зашёл и кое–что купил для тебя. Дома покажу!
– Покажи сейчас! А, люди вокруг… – приунываю и тут же ободряюсь, – а давай я с пакетом схожу в туалет, и там гляну?
– Ладно, но, если сбежишь потом отсюда, я тебя найду и выпорю.
– Злобный тиран, – шиплю на него. – Кажется, я знаю, что там! Даже идти не хочу уже. Лисий хвост, так?
– Аха, догадливая ты моя, – Таранов ловит меня за руку и целует пальцы. – Лен, давай развлечемся? Устроим ночной фейерверк шоу.
– Я подумаю, – прячу улыбку.
Хотя априори я согласна пошалить. Давненько мы с мужем не экспериментировали. А то ещё бросит меня. Шучу! Он мой, и всякие там Анфусы и близко не стояли.
Кстати, эту даму он уволил за пьянство. Голик стала выпивать, выглядит отвратительно и постоянно срывает съемки истериками. Костров разбил ей сердце, ну а дальше она сама себя довела до ручки.
Моя подружка Юля вышла замуж за своего Федора. Несмотря на разницу в двадцать лет, они живут дружно и души друг в друге не чают. Ждут своего первенца.
– Ну что? Домой? – играет бровями Кирилл.
Мою поясницу обдает холодком в предвкушении огненной ночи. Дома переодеваюсь в пчелиное платье, кладу в тряпочную сумочку банку меда и лечу к мужу в спальню.
Он развалился на постели в одних боксерах, через которые хорошо просматривается эрекция. Уже возбужден, шалун!
– Привет, пчёлка, – здоровается игриво. – Ты мне медок принесла?
Достаю банку, окунаю в него пальчик и эротично обсасываю. Кирилл наблюдает за мной расширенными зрачками.
– Хочешь? – спрашиваю кокетливо и подношу сладкий палец к его губам.
Кир слизывают мед, а потом притягивает меня к себе и страстно целует в губы. Поцелуй со вкусом меда… Ммм.
Сжимает под платьем мою попку, и моя кожа горит от его прикосновений.
Спускаю вниз его трусы и беру в руки увесистый орган. Наклоняюсь и вбираю в рот головку. Мне сладко…
Кирилл гладит мои волосы и подаётся бедрами вперёд. Кладу руку ему на живот и, не переставая играть языком с головкой члена, очерчиваю пальцами стальные мышцы.
Какой же он, ммм. Не растолстел, по–прежнему ходит в спортивный зал и держит себя в форме.
Ощущаю ладошкой каждую вену на его напряженном члене. Люблю!
– А теперь моя очередь! – заявляет муж, укладывая меня на лопатки.
Раздвигает шире мои ноги и впивается ртом в лоно. Я вскрикиваю, ощущая его жалящие укусы и поцелуи на своей плоти. Сводит с ума… Вся горю и готова отдаться ему вот прямо сейчас.
Но у Кира свои планы. Наигравшись с моим клитором, он ставит меня на четвереньки и принимается за попку. Влажно целует ягодицы и смазывает дырочку гелем.
Рыжий, как мои волосы, хвостик готов к использованию, и я очень волнуюсь. Это мое первое проникновение в попку, не считая пальца.
Сначала муж разрабатывает узкую дырочку пальцами, а потом аккуратно вводит в меня анальную пробку. Я выгибаюсь от новых необычных ощущений. Сначала мне неприятно, и тело сопротивляется вторжению, но потом я расслабляюсь, так как муж отвлекает меня от процедуры, оживив клитор.
– Мой хорошая… Как это красиво! – восторгается он, когда дело сделано.
– Можно посмотреть? – оборачиваюсь и вижу горящие глаза Таранова.
– Встань и подойди к зеркалу.
Осторожно встаю с постели и иду смотреть. Удивительно, но я почти не ощущаю у себя в заду посторонний предмет. Зато в сосках покалывает от возбуждения.
Аааа, я лисичка. У меня теперь есть хвост.
– Иди сюда! Мне не терпится тебе вставить.
– Вай… какой развратный! –
