готова.
На этих словах Всевидящая растаяла вместе с величественным троном.
А магистр вспомнил свою жену, которая при всех своих достоинствах имела только один недостаток: время от времени переворачивала все с ног на голову в их доме. Женщины любят перемены, им может наскучить любая обстановка. И теперь он немного позавидовал миру, сотворенному Создателем. Наверняка там люди живут куда спокойнее.
Пять лет спустя
Тиильдер, дом Магистра. 2 марта 1947 года.
Старик стоял у окна, прижавшись лбом к стеклу. Раздался тихий стук, в комнату вошел Тутелариус.
— Сегодня был тяжелый день, Магистр, вам следует отдохнуть, — в руках вошедшего был небольшой поднос, на котором стояла чашка мятного чая.
Уже глубокий старик, ведь время не щадит никого, Тутелариус много лет помогал Магистру с делами, его трогательная забота поддерживала в самые сложные времена. Вот и сейчас Магистр улыбнулся, сделал несколько глотков и почувствовал надвигающуюся дремоту.
Слуга расправил постель, затем пожелал хорошего отдыха и удалился. Легко ли менять жизнь, когда тебе далеко за девяносто? Магистр укрылся мягким одеялом, и перед тем как окончательно потерять связь с реальностью, успел подумать, что все зависит от того, кто рядом. Нет ничего страшного в изменениях, если рядом с тобой остаются те, кто тебе дорог.
Глава 7. Дневник Эринии (28–30 мая 1958 года)
Дневник Эринии Конерс
28 мая 1958 года
Третий день дождь, реки начали выходить из берегов. Крепость стоит на холме, так что особых неудобств не будет. Разве что мои гости пока заперты. Все пребывают в добром здравии и хорошем настроении, правда, пока меня нет рядом.
И все же на завтрак пригласили. Набралась смелости и напомнила о предложении поселиться в крепости. На всякий случай уверила, что уважаю любое решение. Пусть не думают, будто собираюсь применять свои способности. Однако слова мои вызвали только натянутые улыбки.
Поднялась к себе и немного прибралась. Нехитрые действия по упорядочиванию и приведению в порядок вещей помогают разобраться с мыслями.
Как получилось, что я стала палачом?
Нет, я никого не лишала жизни. Но разве то, что сделано, много лучше? Я лишала преступников разума, разве это не столько же жестоко?
С другой стороны, человек жив и физически вполне здоров. А что не помнит себя и страдает от душевного беспокойства, так это меньшее, что он заслуживает.
Захотелось с кем-то об этом поговорить. И даже понятно, с кем. Второй день не приходит. На сердце тревожно, а это всегда не к добру.
Спустилась вниз и предупредила, что отправляюсь по делам, возможно до вечера. Предложила сегодня же вернуть по домам всех, кто не захочет остаться. Пусть только подготовят что-то для формирования привязки к местности, чтобы не гадать долго, куда строить портал.
Потом поднялась к себе и вдруг поняла, что боюсь. Боюсь, что уйдут. Боюсь, что выгляжу слишком плохо. Боюсь, что не захочет со мной говорить.
Долго смотрела на себя в зеркало, несколько раз переодевалась. Приукрашенная версия меня… нужно ли?
Может, одеть что-то совсем простое, вроде как мимо проходила, решила заглянуть? Остановилась на этом варианте. И уже почти открыла портал, как передумала. Переоделась в самое красивое платье. Убрала волосы в сложное плетение. Мне нечего стыдится. Да, я его люблю и хочу быть вместе. И я уже взрослая девушка, готовая к отношениям.
Пока возилась с волосами, вспомнила детский дом и ту ужасную подстригальную машинку, после которой на голове их совсем не осталось. Вот ужас-то. Если рассудить, чем не наказание? Подстригать налысо за легкую степень провинности. Надо будет предложить Ордену. Хотя, конечно, нет. Слишком жестоко.
Плетение вышло замечательно. Закрепила пряди тонкими золотистыми лентами, получилось очень нарядно.
И все же я глупая. Могла бы поинтересоваться, куда попаду.
Сосредоточилась только на нем. В итоге в своем красивом платье и со своей красивой прической оказалась под холодным проливным дождем рядом с руинами.
Этот дворец когда-то был прекрасен. Как допустила Всевидящая, чтобы помыслы танларцев осуществились? Шанаат добился своего, он разрушил жизнь Ланаора. Почти все Таи погибли тогда. Стены дома, которые должны были защитить его жену и ребенка, родителей, сестер, тетушек, эти стены стали их могилой.
Их тела нашли и похоронили, а сами руины так и остались, он запретил что-либо менять.
Не замечая дождя, Ланаор стоял у развалин некогда величественного здания. Одинокая фигура на фоне разрушения. Вода стекала с волос на широкую спину, на черном камзоле не было ни единого сухого места. Он такой красивый. И такой одинокий.
Парковые дорожки превратились в настоящие реки. Я шла к нему по воде, понимая, что от бархатных туфель скоро ничего не останется. Понимая, как жалко обвисает намокающее платье, как глупо будет выглядеть ажурное плетение на мокрых волосах.
Я шла к нему, дождь хлестал по лицу, смывая слезы, которые полились градом.
Он стоял, не оборачиваясь. Смотрел на груды камней и торчащие в небо обломки когда-то прекрасных колонн.
Подошла, уткнулась лицом в спину и просто обняла.
Если совсем ничего не могу для него сделать, то хотя бы укрою спину от дождя.
Ланаор расцепил мои руки, потом повернулся и прижал к себе.
И мы еще долго стояли под дождем, просто обнявшись.
Пока меня не начало колотить от холода.
Очнувшись от забытья, мой прекрасный принц вспомнил темного сааха и перенес нас в какую-то комнату, точнее, гостиную. Скорее всего, очередное свое жилище.
— За что мне такое наказание? — устало выдохнул.
— Можно я быстро переоденусь, ты ведь никуда не уйдешь?
И он согласился.
Вернувшись в Башню, быстро привела себя в порядок. Пришлось повозиться с волосами, но в итоге смогла их расчесать и заплести в обычную косу. Очень боялась, что если чуть дольше задержусь, Ланаор передумает, и я не смогу его найти.
Его и в самом деле не было в той комнате. От камина шел приятный жар, свежие поленья трещали, выкидывая искры.
Чуть снова не расплакалась, но решила не сдаваться.
Опустилась в одно из кресел и приготовилась ждать столько, сколько потребуется.
К счастью, мой сказочный принц не исчез навсегда. Довольно скоро он вошел в комнату с небольшим столиком, сервированным чайным набором и тарелочками с моими любимыми сладостями.
— Согрелась?
Он аккуратно поставил столик рядом со мной и начал разливать напиток. Комнату наполнил аромат горячего фруктового вина.
— О, меня больше не считают ребёнком? — не удержалась я от колкости, напомнив про недавний конфликт.
Его губы насмешливо дрогнули.
— Малышка, разве ты не знаешь, что горячее вино — отличное средство от простуды,
