Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
«ничто из ничего не происходит», говорят о непреходящей роли изучения мастерства…
Мане с первых своих шагов в искусстве до последних дней творчества дает нам блистательный пример преемственности, непрерывности в понимании красоты, в развитии мировидения.
Ж.Ф. Базиль. Мастерская художника на улице Кондамин 1870. Музей Орсе, Париж
«Мастерская» Базиля
С первыми февральскими лучами солнца в моем доме появился гость. Малыш в лихо заломленной военной шапочке с золотыми галунами, в широченных красных панталонах. Он лукаво подмигнул мне, вынул флейту и бойко сыграл нехитрую песенку парижского гамена. Затем он пригласил меня на вернисаж Выставки произведений импрессионистов из музеев Франции. Малыш приехал ко мне по почте в большом синем конверте и был любовно напечатан на отличной мелованной бумаге.
Вернисаж. Просторные залы Музея изобразительных искусств залиты холодным, прозрачным светом. Заполнены до отказа радостно возбужденными людьми. Тесно. Шумно, душно. Слепит жар софитов кино и телевидения. Откровенно говоря, за всей этой праздничной сутолокой трудно разглядеть виновников торжества – полотна французских импрессионистов. Но, увы, такова природа всех вернисажей.
Мне посчастливилось увидеть экспозицию за день до открытия, на пресс-конференции.
Центральный зал выставки. Небольшая группа людей потерялась в интерьере, и полотна, не прикрытые ничьими спинами, свободно предстали нашим взорам.
Первая встреча. Встреча с давно знакомыми по репродукциям полотнами. Правда, как известно, репродукции частенько бывают неточными.
Тихо. Очень тихо. Мне в какой-то миг показалось, что в лучах неяркого солнца картины, подобно цветам, раскрыли свои бутоны. В какое-то счастливое мгновение мне предстала многоголосая радуга природы. Гармонии, имя которой – жизнь. Казалось, звучание каждого полотна согласно влилось в одну мелодию радости.
Радость! Я ощущал ее всем сердцем, глядя на холсты Эдуарда Мане, Огюста Ренуара, Клода Моне, Эдгара Дега, Альфреда Сислея, Камилла Писсарро, Берты Моризо.
Невольно вспомнились слова, сказанные сто лет назад Арманом Сильвестром, слова, полные веры в прекрасное, победу правды:
«Что должно явно ускорить успех этих пришельцев – это то, что картины их написаны в смеющейся гамме. Свет заливает их полотна, и все в них – радость, ясность, весенний праздник».
«Должно ускорить успех»… К великому сожалению, это оптимистическое заявление не оказалось пророческим. Ведь известно, что слава и все сопровождающие ее блага достались «пришельцам» лишь через четверть века. Тогда многих из них не было уже в живых, а иные встретили славу глубокими стариками, полуслепыми от работы, разбитыми недугами, вызванными лишениями.
Но это история…
На выставке импрессионистов, напротив входа, нас встречает старый знакомый – «Флейтист» Эдуарда Мане.
Очаровательный малыш, старательно выводящий немудреную мелодию. Мало кто вспомнит, что двери парижского Салона 1866 года наглухо захлопнулись перед носом милого мальчугана. Жюри забраковало этот поистине великолепный холст, созданный по канонам реализма. Но оставим это решение на совести ревнителей буржуазного салонного искусства, тем более что парнишка вот уже сто лет все так же неутомимо наигрывает свою песенку, несмотря ни на что.
Слева от «Флейтиста» – портрет Эмиля Золя, написанный в 1868 году Мане. Молодой Золя был страстным поклонником искусства Мане. Правда, пройдет время, и маститый писатель создаст роман, где…Но не будем забегать вперед. Прочтем, что писал Золя в защиту своего друга:
«Так как никто этого не говорит, то я намерен это сказать, и сказать так, чтобы все услышали. Я в такой степени уверен, что Мане принадлежит к корифеям будущего, что, имей я состояние, я совершил бы хорошую сделку, скупив теперь все его картины.
Э. Мане. Флейтист 1866. Музей Орсе, Париж
Через пятьдесят лет они будут проданы в пятнадцать и двадцать раз дороже, тогда как кое-какие другие картины, которые теперь ценятся в сорок тысяч франков, не будут стоить и сорока франков. Не нужно обладать особой дальновидностью, чтобы предсказывать подобные события…
Но более всего мне нравится “Флейтист” – картина, отвергнутая в этом году… Если я выше сказал, что характерными чертами таланта Мане являются простота и точность, то прежде всего потому, что вспомнил о впечатлении, произведенном на меня этой картиной.
Я постарался указать на то место, которое принадлежит Мане среди художников. Быть может, будут смеяться над панегиристом, как смеялись над художником. Наступит день, когда мы оба будем отомщены. Есть вечная истина, которая поддерживает мой дух критика, а именно: только темпераменты живут и властвуют над веками. Невозможно, понимаете ли, невозможно, чтобы не настал день, когда Эдуард Мане будет торжествовать, когда он раздавит трусливую посредственность, его окружающую.
А ремесленники, люди, укравшие подобие оригинальности у корифеев прошлого, должны дрожать…Это покойники завтрашнего дня; среди них есть такие, которые умерли десять лет тому назад, но которые внезапно оживают и кричат на весь мир, что оскорбляют достоинство искусства, если благодаря случайности какая-нибудь мощная картина попадает в общую яму, именуемую Салоном».
Можно простить Золя некоторую запальчивость, свойственную молодости, ибо, как стало позже известно, зрелый Золя, достигший славы и благополучия, во многом пересмотрел свои привязанности…Но это опять уводит нас от этой выставки.
Справа от «Флейтиста», на той же центральной стене, картина Фредерика Базиля «Мастерская художника». Этот большой этюд – бесценный документ истории живописи – написан в 1870 году.
Думал ли Базиль, когда писал свой холст, что ему удалось запечатлеть в картине трех мастеров мирового значения – Эдуарда Мане, Огюста Ренуара, Клода Моне. Едва ли. Хотя сегодня, через сто лет, даже само это сомнение кажется кощунственным, настолько знамениты и хрестоматийно известны имена его друзей.
Но в те далекие дни, когда на долю художников, собравшихся в мастерской Базиля, доставалось больше терний, нежели лавров, в те дни, когда Салон Второй империи провалил их талантливые полотна, тогда желание Фредерика Базиля увековечить своих товарищей по искусству в картине было более чем достойно. Ведь эти мастера через четыре года окажутся лидерами движения, которое получит название «импрессионизм». А само слово «импрессионизм» войдет в историю как термин, определяющий целую эпоху в развитии живописи, подобно барокко или классицизму.
«Мастерская художника». Адрес – улица Кондамин, квартал Батиньоль, недалеко от кафе Гербуа. По имени квартала, где, кстати, была и мастерская Эдуарда Мане, группу художников – Мане, Ренуара, Моне, Дега, Сислея, Базиля – называли «батиньольцами». Любимым местом их вечерних собраний было кафе Гербуа.
К. Моне. Завтрак на траве 1866. Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, Москва
Парижская мансарда. Студия живописца. В большом окне сквозь тонкие переплеты видны крыши города. Ровный холодный зимний свет озаряет
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
