просто секс. А для меня все как раз наоборот. Я не могу заниматься с кем-то сексом, если у меня нет чувств к этому человеку. Может быть, это тоже своего рода задача для нас обоих: для тебя — не заниматься сексом, пока не появятся настоящие чувства ко мне, а для меня — показать тебе, что ты способен не только на один секс.
— Ты так думаешь? — с сомнением переспрашивает он, немного подумав.
— Ага.
— Мне кажется, все это слишком сложно, и вполне может, в конечном счете, привести к прямо противоположному результату. И зачем им наваливать на нас такое?
— Может быть для того, чтобы мы научились по-настоящему ценить того, кто рядом, то есть друг друга?
— Но что, если эти самые чувства так и не появятся ни у одного из нас?
Вот именно этого я и сама боюсь больше всего, потому что просто-напросто не могу себе представить, что мы можем влюбиться друг в друга. Стать хорошими друзьями и отлично проводить вместе время — возможно. Но влюбиться? Нет. Этого я не вижу.
— Значит, не суждено, — бормочу я, немного расстроившись.
— И тогда что, никакого секса?
— Вот именно. — Я снова шутя шлепаю его по плечу. — Никакого секса.
— Вообще? — скептически переспрашивает молодой человек.
Я поднимаюсь на ноги и разглаживаю слегка помявшуюся одежду.
— Давай не будем об этом думать. Мне кажется, нам лучше пока сфокусироваться на нашем первом задании и решить, где мы будем жить.
Глава 11
ТЭЛОН
— Это твоя машина? — недоверчиво спрашивает Азия, когда на парковке отеля я подвожу ее к своему пикапу.
— Ага. — Моя последняя игрушка: черный «Форд Ф-150», на трубчатых шасси, обеспечивающих дорожный просвет в сорок сантиметров, с сорокадюймовыми шинами и черепами на крыльях.
— Монстр-трак? Разве можно на них ездить по улицам? — Она смотрит на машину, задрав голову, потому что едва достает до двери.
Я забираю у нее из рук сумку и забрасываю ее в багажник. Мы попросили консьержа упаковать свадебное платье и отправить его мне на квартиру, потому что оно слишком большое и пышное — самим тащить неудобно.
— Конечно можно, все законно, — отвечаю я, распахивая для нее пассажирскую дверь. — Запрыгивайте, миледи.
Она заглядывает в пикап, а затем снова поворачивается ко мне.
— Тэлон, я даже ногу туда поставить не смогу. Как ты предлагаешь туда запрыгивать?
Вот черт, она права. Она слишком маленькая, ноги не достанут даже до подножки. Я беру ее за тонкую талию, без труда поднимаю и усаживаю на сидение.
— Я закажу подножку пониже, с лесенкой, детка. Все решаемо.
Я обхожу машину спереди и забираюсь на водительское сидение.
— Или просто, когда ты со мной, буду ездить на Бэхе. Ничего страшного.
— У тебя еще и БМВ есть?
Я киваю и, прикурив сигарету, завожу машину и выезжаю с парковки.
— Ага. На ней подвеска гораздо ниже.
Девушка выглядывает в боковое окно и, прильнув к подлокотнику на своей двери, с широко распахнутыми глазами рассматривает проезжающие мимо машины.
— Черт возьми! Мы так высоко! Ты, наверное, можешь прямо по другим машинам проехать.
— Если бы нам вздумалось, то, еще бы, конечно, смог бы.
— Давай, не в этот раз, — хихикает она.
Согласно правилам эксперимента, мы должны следовать списку задач, выданному нам командой, и первое наше задание — съехаться и начать жить вместе. При этом неважно, решим ли мы поселиться в одном из наших прежних домов или найдем новое для обоих жилье. Я сам предпочел бы второй вариант, поскольку до сих пор жил в квартире вместе со своим братом, а если мы поселимся с ним, личной жизни нам не видать, как своих ушей. Это точно. Тем не менее, прежде чем примем решение, мы должны посетить дома друг друга, поэтому я в первую очередь направляюсь к себе домой.
— Здесь очень красиво, — замечает Азия, когда мы идем по дорожке к входной двери.
— Да, симпатично, — отвечаю я, открывая дверь. — Я здесь живу уже примерно три года.
Едва войдя внутрь, она окидывает квартиру быстрым взглядом и немного хмурится, скорее всего, потому что у нас слегка не убрано. Но, блин, тут живут два холостых парня, а Мика к тому же слегка разгильдяй и вечно все везде разбрасывает.
— Прости за кавардак… Раньше у нас была горничная, но она тащила наше барахло и продавала его на «Ибэй».
— Ой, серьезно? Какой кошмар!
— Ага. Некоторые сумасшедшие готовы покупать что угодно. Например, мои грязные носки. Можешь себе представить?
— Гадость какая! — морщится девушка.
— Не то слово, — соглашаюсь я. — В общем, я живу здесь со своим братом, Микой. Он барабанщик в группе. Не уверен, помнишь ли ты его, он был на свадьбе. — Она отрицательно качает головой. — Но думаю, по очевидным причинам ясно, что нам не стоит здесь селиться.
— Почему нет? Я же, твою мать, охренительный сосед. — Мы одновременно разворачиваемся и видим Мику, спускающегося со второго этажа квартиры, где расположены четыре спальни. Его длинные темные волосы скручены в неопрятный узел на макушке, глаза покраснели и припухли, а под ними четко видны темные круги. Он явно еще не отошел от вчерашнего.
— Мужик, ты что, напился на моей свадьбе? Выглядишь отвратительно.
Он открывает холодильник и достает бутылку газировки.
— Ну, напился. — Затем смотрит на нас с подозрением, прищурившись, хотя и без того едва может открыть глаза. — Какого хрена вы двое тут вообще делаете? Разве вам не положено свалить в медовый месяц? Или эта игра уже закончилась?
— Это не игра, — отвечает ему Азия с легкой обидой в голосе, и я даже начинаю слегка гордиться своей девочкой. Люблю, когда телочки не дают вытирать о себя ноги.
— Мы поедем в медовый месяц позже, — объясняю я. — Сначала нам нужно поселиться вместе.
— Надеюсь, не здесь? — Он залпом выпивает почти половину бутылки содовой.
— Нет. Мы собираемся купить дом.
— Хорошая мысль, — кивает он и бредет обратно к лестнице. — Наверное, кровать лучше тоже купить новую. — Он поворачивается к Азии и улыбается. — Его кровать тонну кисок перевидала. Я бы на твоем месте в ней спать поостерегся.
От его слов моя жена заметно поеживается, ее щеки заливает краска, и она неуверенно смотрит на меня с другого конца комнаты.
— Спасибо, что предупредил, — говорит она сдавленным голосом.
Я резко толкаю своего засранца-брата, и он, не удержавшись, ударяется спиной о стену. Азия отскакивает подальше от нас.
— Да какого хрена с тобой не так? — шиплю я в сантиметрах от его физиономии. — Это теперь моя жена, а не какая-то
