алой кровью валуны, находящиеся у входа в пещеру.
Громадная огненная стена выросла посереди последнего оплота гномов. Шар огня вырвался из дальнего тоннеля, пожирая все на своем пути. Гном вздрогнул, оказавшись охваченный пламенем, зарычал, попытался отбежать в сторону большого чана с водой, но не смог достичь его и, упав на колени, завалился на бок.
Балбин проследил полет очередного шара, просчитал время между их возникновением и выдвинул вперед арбалетчики. Те сделали залп и вновь скрылись с линии поражения. На мгновение наступило затишье, которым воспользовались для помощи раненым и отвода их на безопасное расстояние.
Командующие кричали, отдавая приказы, стоял оглушительный грохот ломающихся и дробящихся камней, удушливый, едкий запах горящей древесины и нестерпимый жар от бушующего огня. Его пытались потушить водой, но магия препятствовала этому. Тогда в ход шли алхимические реагенты и смеси трав, растущих глубоко под горными породами.
Балбин посмотрел вдаль. Там, один из гномов суетился около стены, раскладывая около нее какие-то травы и обливая все это жидкостью из разнообразных колб. Он не успел подойти и спросить, зачем все это нужно. Сразу три огненных шара устремились навстречу тому неудачнику. Он отпрыгнул в сторону, перекувырнувшись через плечо, и тут грянул взрыв.
Обычно магическое пламя растекалось по камням, как вода. Требовалось колоссальное вливание магии, чтобы пробить брешь в зачарованной обороне гномов, но, видимо, магов было слишком много. Их объединенные усилия принесли свои плоды, но эффект атаки оказался не таким, как все ожидали.
Сын предводителя чувствовал неминуемо приближающееся поражение. Несмотря на все имеющиеся силы, он не мог остановить нападение и уж тем более обратить его вспять. За каждого убитого мага он расплачивался десятком своих воинов. Они оказались в каменной ловушке, из которой не удастся выбраться никому. Прав ли был Ахагар отступая? Не ему уже было решать. Все приготовились к встрече с предками. Армия редела, умирая сотнями, но губительный взрыв заставил остановиться само время и утихнуть крик войны.
Камень дробился, превращалась в крошево. Гул магического удара разлетелся по многочисленным тоннелям, перекрывая все происходящее. Вначале ничего не происходило, и даже маги прекратили свое наступление, удивленные столь разрушающей силой примененного заклинания.
Вначале шум доносился издалека, словно с ледяной горы сходила лавина. Затем стал ближе и с каждым мгновением нарастал все больше и больше. И вот он уже похож на рушащиеся стены замка. От невероятного по мощи грохота заложило уши. Балбин схватился руками за голову и упал на колени. Взглядом он метнулся по пещере. Точно так происходило и с другими гномами. Режущий и давящий на мозг звук накапливал мощь и выплеснул свою ярость на всех вцепившихся друг другу в глотку, жителей Большой Бабочки, находящихся сейчас в пещере.
Смертоносный поток воды вырвался из каменной пробоины и стал сметать все на своем пути. Не ожидавшие такого поворота, гномы бросились врассыпную, но спастись от губительного воздействия Природы было уже невозможно. Вода подхватила всех: и защитников, и атакующих. Море Большой Луны, неподвластно пониманию, сумело вскрыть не без помощи магов каменную стену подгорного королевства и принести мир посредством полного уничтожения всего живого. Водные рукава, бурля, шипя и извиваясь, словно попавшая в ловушку змея, разделились, распространяясь по всем коридорам, тоннелям и пещерам, вновь соединялись в единый живой организм и устремлялись дальше…
Последнее, о ком подумал Балбин, поднявшись за короткое время, к самому своду пещеры и хватая ртом драгоценные крохи воздуха, был Ахагар.
«Как же все-таки правильно поступил отец, предвидя подобный поворот в противостоянии. На то он и Старейшина, чтобы поступать так, как поступили бы наши предки. Да будут долги дни его и предупредившего об опасности Пророка!»
Открыв рот, он хлебнул воды и закрыл глаза, отдаваясь во власть вторгнувшейся и расставивший все по своим местам стихии.
Крис слушал внимательно, стараясь не пропустить ни единого слова. В свое время он слышал сказания и баллады бардов. Теперь же все происходящее напоминало ему уличных шутов. Однако в отличие от таверневских заунывных мотивов, здесь все отличалось коренным образом. Он словно окунулся в жизнь гномов, узнал о них то, что до этого было неведомо. Нет, конечно, он и раньше слышал кое-что о подгорных жителях, но сегодня эти познания расширились во много раз. Встав, вампир медленно прошелся по комнате, остановившись около большого круглого деревянного стола.
— Так я потерял сына. Своего единственного сына!
— Сочувствую, но в мире идет война, Великая Война против Великих Магов и на ней, как на любой другой, не обойтись без потерь.
— Я знаю, но я давал ему шанс…
— Он сделал свой выбор, — перебил Ахагара мужчина. — Он поступил, как настоящий герой. Если все закончится нашей победой о нем сложат легенды.
— Это меня не интересует.
Взгляд гнома опустился вниз, и он провалился в глубокое раздумье.
— Единственное, что не укладывается у меня в голове то, так это, как ты смог узнать про последние часы своего сына так много, если после той бойни никто не выжил?
— Пророк.
— Пророк? — переспросил тот. — С ним все понятно и ясно. Но каким бы он не был созерцателем, ему не видны абсолютно все детали, происходящие в другом месте.
Вампир посмотрел на гнома, облокотился о стол и сложил в ожидании на груди руки. Прошло довольно много времени, прежде чем Старейшина встал и шагнул вперед.
— Что ж, думаю тебе можно доверять. Если Пророк не будет против, то я покажу.
Он посмотрел себе через плечо, но укутанный с головы до ног прорицатель лишь кивнул головой и отошел к стене, туда, где было больше всего мрака.
— Идем! — сказал гном, приглашая к действию.
Ахагар направился к противоположной стене и откинул висящую на пути ширму, преграждающую путь к еще одной скрытой от посторонних глаз комнатке. Она оказалась крохотной, всего три на три ярда. Посреди ее стоял большой чан, можно было даже сказать, котел с каким-то варевом — и все. Остальное пространство оказалось абсолютно пустым: ни полок, ни ящиков, ни мебели, ни сундуков… даже окно отсутствовало и кроме света от двух стоящих по бокам свечей не было никакого другого источника.
— Это и есть мои глаза. Пророк помогает в этом деле, если его видения по какой-то причине оказываются неясными.
Вампир беглым взглядом осмотрел помещение и, догадавшись о предназначении предмета, кивнул головой.
— Это все понятно, но я все же чувствую некую недосказанность в твоих словах, словно что-то желаешь утаить. Я прав, или же это все-таки догадки?
Собиравшийся покинуть комнату гном на мгновение задержался в ней, раздумывая над
